Александр добрался до окна, пытаясь хоть немного протрезветь, но у него ничего не получилось.
- Постель готова, - услышал он голос Насти.
Он сделал шаг вперед, пошатнулся, ухватился за что-то нежное, обязанное волновать кровь. Кровь его, правда, уже не волновалась, но он смог удержаться на ногах и кое-как добрел до постели. Настя помогла ему раздеться - сам он был уже не в состоянии. Едва Александр лег, комната начала опрокидываться. Он тут же сел, убедился, что комната на месте, повалился на подушку и мгновенно уснул.
Его никто не будил. Проснулся он поздно. Вернее будет сказать, что просыпался он за утро несколько раз и тут же засыпал вновь, но в очередное пробуждение понял, что вставать все-таки придется. Он кое-как оделся и побрел в горницу.
Там никого не было, но стол был уже накрыт. Есть ему совершенно не хотелось, зато в одном из кувшинов он обнаружил что-то резковато-кислое и осушил его до дна, заглянул в другой и с досадой отодвинул его - там было вино.
От выпитого полегчало, и Александр с ужасом вспомнил вчерашний вечер. Какой позор! Как его только угораздило надраться до поросячьего визга! А как теперь Насте в глаза смотреть?..
- Вы уже встали?
Она вошла в горницу, и Александру показалось, что девушка тоже смущена. Вот только чьим поведением - его или своим? Наверное, моим, со вздохом подумал Александр, старательно пряча взгляд.
- Настя, принеси, если тебе не трудно, еще напитка. Такого, что был в этом кувшине.
Его подмывало извиниться, но он боялся показаться еще более смешным. Хотя куда уж более...
- Конечно, мне вовсе не трудно.
Настя подхватила кувшин и скрылась за дверью. Вернувшись, она наполнила напитком бокал.
- Вы хоть сегодня поешьте. Сразу легче станет, вот увидите.
- Не хочу. - При мысли о еде Александра передернуло. - Честное слово, не хочу.
- Пожалуйста. Я вас очень прошу, - продолжала настаивать девушка. Хотите капустки кисленькой?
Александр не устоял, попробовал, и незаметно для себя увлекся. За капустой последовали горячие колбаски в остром соусе, мясо, какой-то салат, бокал вина, и к концу трапезы он снова почувствовал себя человеком. Вот только стыд не проходил, но тут Карпов ничего поделать не мог. Казнь же полковника показалась ему чем-то очень давним, и никаких особых эмоций не вызывала.
После завтрака, а может, и обеда - было уже за полдень - Настя куда-то пропала. Вместо нее явился Гаврила и поинтересовался, не испытывает ли гость какой нужды, нет ли жалоб. Александр подумал и решил, что одна нужда у него есть - хотелось осмотреть город. Гаврила пообещал, что все устроит.
Действительно, вскоре за Александром пришли двое мужчин. Один представился как Ростислав, второй же оказался Ивой - тем самым, что сопровождал Мариану. Оба били одеты мирно, и лишь на поясе у каждого висел меч. С ними Александр и отправился в Златоград.
Собственно, из прогулка ограничилась базаром. Александр медленно бродил вдоль прилавков, рассматривал товары, приценивался.
Выбор был большой. Обувь, одежда, посуда, драгоценности, оружие... Были даже механические игрушки, правда, дорогие, но посмотрев на них в действии, Александр признал, что в его стране в последней четверти двадцатого века их раскупили бы с радостью.
Время от времени в толпе покупателей Карпов замечал одни и те же лица и пришел к выводу, что его охрана гораздо многочисленнее двоих провожатых. Он хотел еще пройтись по городу, но покрытое с утра тучами небо разродилось дождем. Пришлось возвращаться.
Близился вечер. В комнатах стало темновато. Александр зажег свет. Он сидел, курил и думал, что Горполк пытается его надуть, сознательно занижая цену искомой вещи. Десять тысяч явно не были такой уж большой суммой, при всем притом вещь эта, чем бы она ни была, Горполку явно требовалась позарез, иначе зачем столько возни и хлопот? Комнаты, прислуга, охрана, а главное - легкость, с какой Горполк казнил своего полковника, - все доказывало, что колдун играет по-крупному, и лишь хочет умалить в глазах Александра значение требуемой услуги.
Ужин опять подала Настя. Она принесла сразу два больших кувшина вина, но Карпов к ним не притронулся, зато ел с аппетитом, стараясь отдалить окончание ужина. Ему снова стало стыдно за недавнее хамство, но он не знал, как загладить свою вину. За едой он почти не разговаривал, и спать пошел сразу после ужина, пожелав девушке спокойной ночи.
