— Выдь на минутку, — позвал Чумаков, видно не решаясь говорить при Валентине.
— А зачем? — Гапон даже не поднялся. Он сидел с Валькой у себя дома возле печурки и жарил семечки. На базаре собрал, под рядами, вместе с землей, а потом провеял. Почти полшапки получилось.
— Нужно. — Славка требовательно мотнул головой.
— Мне дядя Коля запретил, — невозмутимо сказал Гапон.
— Какой дядя?.. Чего запретил?
— А того. Жилец мой. Хватит, говорит.
Чумиций с беспокойством взглянул на Вальку:
— Болтаешь?
— Он все равно ничего не понял. Ну, о чем я сказал? — Гапон впялился в Вальку.
— А кто тебя знает… — пожал тот плечами.
— Новых дружков завел! — процедил Чумаков. — Раньше–то прыткий был. Не боялся.
— Я и сейчас не боюсь. Сказано: дядя Коля запретил. Чуть что, возьмет и уедет. А мне за ним и так неплохо. Сыт. И кончим.
— Дядю нашел… Взглянуть хотя бы. Ты от него подальше бы. Может, он мильтон переодетый!
— Что с дураком говорить… — Мишка засмеялся.
— Ну ладно, молись на него. — Славка пододвинул ногой табуретку и сел. — Значит, не хочешь, да?
— Не твое дело.
— Нет, мое. Клялся?.. А ты иди отсюда, — обернулся Чумиций к Вальке. — Расселся! Антенны выставил! — и угрожающе поднял с пола кочережку.
Но тут Гапон рванул табуретку к себе, и Славка полетел вверх тормашками. Не успел он опомниться, как Мишка уселся ему верхом на шею, а Валька оседлал спину.
Чумаков ругался и елозил головой по полу. Затем внезапно замер, напряженно уставившись в сторону двери.
— Играем? — бодро спросил, входя, дядя Коля.
Они вскочили.
— Слушай меня, Чумаков, внимательно… — спокойно сказал квартирант.
Даже Мишка изумленно воззрился на своего жильца, услышав, что тот знает его приятеля по фамилии. Славка замер.
— Дорогу сюда забудь. А Михаила хоть пальцем тронешь — ноги повыдергиваю! — Дядя Коля легко сгреб вскрикнувшего Чумиция в охапку, вышвырнул в коридор и закрыл дверь.
— Давайте пить чай, орлы!
— Щас, — засновал по комнате Мишка, благоговейно и несколько испуганно поглядывая на жильца. — У, черт! Семечки сгорели!
— А откуда вы его знаете? — нерешительно спросил Валька.
— Знаю, — неохотно ответил инвалид. Тяжело опустился на кровать и вытянул поврежденную ногу. — Походи с мое по городу, не таких навидаешься. Сгрести бы их всех в кучу да на свалку, чище бы стало.
— Мы с ним давно на ножах. — Валька сполоснул в ведре кружки. — Он всегда такой был. Перед ребятами бахвалится, а сам трус.
— Вы его не слушайте, — возразил Гапон. — Чумаков еще ничего. Только с приветом. А вот надавать ему как следует стоит! У него тут шариков не хватает, а так свойский.
— Гони ты таких свойских, — заворочался дядя Коля, устраиваясь поудобнее. — Вон Валентина побольше слушай, из тебя толк будет. Учебу забросил, шатаешься с кем попало!
— А чего учиться–то? — весело откликнулся Мишка. — Война кончится — наверстаю. Мне бы тогда в пекарню определиться, или, когда вырасту, женюсь на молочнице — и живи!
Домой Валька возвращался поздно, петляя проулками. Опасался компании Чумакова. Но никто ему не встретился.
