Из бронетранспортеров по-прежнему никто не вылезал. Трое солдат долго о чем-то препирались, потом один из них почему-то на цыпочках двинулся к сосне, оставшиеся вскинули автоматы, готовясь прикрыть его огнем в случае чего.
— Эх, полоснуть бы по ним… — мечтательно сказал Олег, поймал злой взгляд Старкова, стушевался. — Сам знаю, что нельзя, не вчера родился.
Посланный «на заклание» солдат раздвинул ветки орешника, заглянул в чащу, скрылся на минуту, потом выглянул на дорогу, гаркнул:
— Хир!
— Нашел, гад, — выругался учитель. — Точно им кроки составили.
Солдат выскочил из леса, неуклюже переваливаясь побежал к переднему бронетранспортеру, взобрался на подножку, что-то рассказывал сидящему в кабине, взмахивал рукой. Потом соскочил на землю, предупредительно открыл дверь машины. Оттуда вылез офицер в длинном кожаном пальто с витым серебряным погоном, спрыгнул на дорогу, покачнулся. Солдат поддержал его.
— Гауптштурмфюрер, — сказал Старков.
— Невысоко они нас ценят, — усмехнулся Олег. — Могли бы кого поглавнее прислать.
Офицер прошел вдоль борта, заглянул внутрь, сказал что-то, потом махнул рукой, и из бронетранспортеров посыпались эсэсовцы, стали строиться повзводно около машин. К гауптштурмфюреру подбежали четверо офицеров — видно, пониже чином. Олег не разбирался в эсэсовских знаках различия, а спросить у Старкова не решился. Выслушав командира, офицеры вернулись к своим взводам, а гауптштурмфюрер уселся на подножку машины, поглядывал на свою роту. Солдаты проходили мимо него, ныряли в лес, скрывались из виду. Последними прошли пулеметчики, вскинув на плечи тяжелые стволы с раскоряченными ногами — подставками. Около машин осталось человек восемь — охрана. Гауптштурмфюрер лениво поднялся, похлопал по плечу здорового рыжего унтера — вроде бы на прощание? — тоже пошел к тропе.
— Все ясно, — сказал Олег. — Не деревня им нужна, а база. Сейчас они рассыплются цепью, попытаются окружить отряд, залягут и пустят в ход пулеметы. Есть смысл вернуться к ребятам, обождать, пока фрицы уйдут ни с чем.
— Парень дело говорит, — подтвердил Торопов.
Старков покачал головой.
— Тот, кто им дал кроки, наверняка сообщил и о наших постах наблюдения. Сначала они попытаются снять посты, и снять без шума. А постов-то нет. Дураку станет ясно, что дело нечисто.
— Ну и что? — спросил Олег нетерпеливо.
— А то, что ни стрельбы, ни атак не будет. Вышлют разведку, обнаружат пустую базу, и все.
— Еще лучше: без шума уйдут.
— Если уйдут. Боюсь, что они со злости в деревню рванут. Тем более, она им давно глаза мозолит.
— Гадание на кофейной гуще, — сказал Олег.
— Даже если так, — Торопов сердито посмотрел на него, — мы обязаны предусмотреть все варианты.
— Что же вы предлагаете?
Старков усмехнулся:
— Ты у нас главный советник. Валяй, советуй. — Сам-то он наверняка уже принял решение.
— Веди отряд к деревне. Можно устроить засаду в хатах. — Олег размышлял вслух. — Хотя это неэффективно: мало нас, нельзя запирать себя в четырех стенах, ограничивать свободу маневра. Нет, лучше засесть на околицах, впустить фрицев в деревню и тогда ударить со всех сторон. За нами — эффект неожиданности.
— Соображаешь, голова. Вот и давай беги к ребятам. Поведешь отряд.
— Я? — Олег растерялся, не ожидая такого поворота.
— Ты, ты. А Петр Сергеевич тебе поможет, подстрахует.
— А ты как же?
— Останусь, погляжу малость. А у околицы встретимся. Я вас там подожду.
Олег перехватил удивленный, осуждающий взгляд учителя, брошенный на Старкова, рассердился, встал.
— Спасибо за доверие, комиссар.
— А я не тебе доверяю. Я твоей голове доверяю. И Петру Сергеевичу, без согласия которого ничего не предпринимай.
Но даже эта не слишком ласковая фраза не испортила Олегу радостного настроения.
— Так точно! — гаркнул он, спохватился, огляделся: не услыхали бы на дороге. Нет, все было тихо. Понизил голос: — Не опаздывай на свидание, комиссар. Пошли, Петр Сергеевич.
