Мир приключений, 1926 № 04 - страница 13

Какие славные вещи можно вырезывать и склеивать из бумаги. Так, например, у маленького Вилльяма был замок, такой большой, что занимал собою целый стол. Он был раскрашен так, что казалось, словно построен он из красного камня, с сияющей медной крышей. Башни были тут, и подъемный мост, а в рвах вода, в которую можно было глядеться, словно в игрушечное зеркальце — ведь она и была, на самом-то деле, сделана из игрушечного зеркала. На самой высокой башне стоял страж, и у него была труба, чтобы трубить о приезжающих, но он не трубил.

Маленький мальчик сам подымал и опускал мост, и заставлял маршировать через него оловянных солдат, подымал затем ворота замка и заглядывал в большой рыцарский зал, где на стенах висели в рамах большие портреты, взятые прямо из колоды карт; карточные фигуры всех четырех мастей: черви, бубны, трефы и пики, короли с коронами и скипетрами, дамы с вуалями на плечах и цветком в руке, валеты с аллебардами и развевающимися перьями.

В один прекрасный вечер маленький мальчик лежал на столе и заглядывал сквозь приоткрытые ворота замка в большой внутренний зал, где карточные фигуры на стенах висели, ну совсем как древние портреты в настоящих рыцарских залах. И покажись ему, что короли приветственно замахали своими скипетрами, пиковая дама прижала к груди золотой тюльпан, который она держала в своей руке, а червонная дама подняла свой веер. Все четыре дамы подали знак, что они его узнали. Он подвинулся еще ближе, чтобы лучше было видно, но при этом так хватился головой о замок, что тот дрогнул.

Тогда все четыре валета — червей, бубен, треф и пик, протянули свои аллебарды, чтобы предостеречь его от попытки совсем влезть в замок — он был, ведь, слишком велик для этого.

И маленький мальчик важно кивнул головой, потом кивнул еще раз и произнес:

— Скажите что-нибудь!

Но карточные фигуры не проронили ни словечка. Когда он в третий раз отвесил поклон червонному валету, тот соскочил с карты, которая осталась висеть на стене белым куском, словно простыня какая-нибудь. Червонный валет остановился посреди зала в своем берете с развевающимися перьями, держа в руке окованное железом копье.

— Как зовут тебя? — спросил он малютку. — У тебя ясные глазки и добрые мысли, но ты недостаточно часто моешь руки.

Это было не особенно-то вежливо сказано с его стороны!

— Меня зовут Вилльям, — сказал малютка, — и это мой замок, а ты мой червонный валет.

— Я слуга моего короля и королевы, а не твой — возразил червонный валет. Я могу сходить с этой карты, выходить из этого замка, а их величества могут это еще лучше меня. Мы могли бы гулять по божьему свету, но мы пресытились уже им, гораздо уютнее и приятнее запрятаться в карту.

— Разве вы действительно были раньше людьми? — спросил мальчик.

— Да, людьми! — подтвердил червонный валет. — Но не такими хорошими, как должны были бы быть. Зажги передо мной восковую свечку, если возможно красную, — ведь это цвет мой и моих повелителей, — тогда я разскажу владельцу замка, — ведь ты говорил, что это ты владелец этого замка? — нашу историю. Но не перебивай меня. Раз я уж начал говорить, завод должен раскрутиться до конца.

И он поведал следующее:

— Жили-были четыре короля, родные братья, но червонный король был старшим в роде, он родился в золотой короне и с золотым яблоком. Его дама родилась с золотой розой, она сохранила ее, как ты можешь видеть, и поныне. Им так великолепно жилось, им не нужно было ходить в школу, целый день они могли играть, строить замки и ломать их опять, ломать оловянных солдатиков и играть в куклы. Если им хотелось бутерброд, то им подавали бутерброд, намазанный маслом и посыпанный сахарным песком с обеих сторон. Славное это было время! Но и оно может надоесть. И они пресытились им — тогда появился король бубен.

— Ну и что же дальше? — спросил маленький мальчик, но червонный валет не произнес ни слова более. Точно окаменелый стоял он, не сводя глаз с горящей перед ним красной восковой свечки.

На том дело и встало, пока мальчик не отвесил трех поклонов бубновому валету, и после третьего поклона бубновый валет выпрыгнул из карты, вытянулся и промолвил лишь: