Мир приключений, 1925 № 03 - страница 26
Вдалеке, в расстоянии двух верст, стоял одинокий дом, имевший, как и все кругом, вид запустения и заброшенности. Дарната, двигаясь как во сне, медленно направился к дому. Полустертое имя инженера Идолы было написано на его воротах.
Женская фигура в другом конце двора выгоняла в поле коз. Женщина была в грубой одежде, с головой, повязанной платком, из-под которого не было видно ее лица, но в ее движениях Дарната узнал Юлию.
— Я — Дарната, — сказал он, идя ей навстречу. — Вы не звали меня, но судьба привела меня в ваш дом. Хотите ли вы, чтоб я остался тут?
— Хочу ли я, чтоб вы остались со мной? — ответила Юлия, вглядываясь в его сияющие влюбленные глаза. — Мой единственный друг…
И она протянула ему руку, которую он, как и в былые дни, не сразу решился взять в свои сильные смуглые руки…
Он стоял теперь на пороге счастья, и мир открылся ему во всем своем великолепии, как открывается однажды в жизни всему живому и любящему. В этом мире сияло солнце, и лучи его ослепили Дарнату. И были дни, когда он старался не думать об узкой кровавой полосе, начинавшейся в нескольких верстах от дома, где он отдавался своему счастью.
Но однажды, Юлия, рассказывая о своем отце, протянула ему номер старой газеты с сообщением о его гибели. Дарната прочел описание смерти Идолы, но от него не укрылось и другое стоявшее в номере сообщение о столбе воды, движущемся через океан в направлении на Америку, и очевидная, несомненная связь между этими двумя явлениями с удесятеренной силой воскресила в нем его старое страстное желание разгадать тайну колеса, о которой на короткие дни он позволил себе забыть.
И Юлия, с беспокойством вглядывавшаяся в его изменившееся лицо, поняла, что с ее возлюбленным произошла перемена. А еще позже об руку с Юлией Дарната вошел в кабинет инженера Идолы в верхней части дома. Полки, уставленные приборами, бесконечные шкафы с книгами, горы исписанной бумаги — были подножием изумительной тайны Магнуса Идолы, и Дарнате надо было сдерживать себя, чтобы не очень обнаруживать перед Юлией своего мучительно острого интереса к каждой разбитой реторте, к каждому клочку бумаги, которые все должны были вести к одной единственной разгадке.
С деланным спокойствием и с быстро бьющимся сердцем, обнимая Юлию, Дарната обошел комнату и сел за письменный стол Идолы. Пожелтевший листок блокнота с надписью К1.1-32 все еще лежал на столе с самого верху. Дарната смотрел на него сосредоточенным полусознательным взглядом.
— Это последние написанные отцом, слова, — сказала Юлия, осторожно притрагиваясь к драгоценному клочку бумаги, и удивилась, каким жгучим огнем вспыхнули вдруг при этих словах глаза ее возлюбленного.
Загадочный шифр завладел воображением Дарнаты. Он сиял для него во тьме и свете, он читал его в зрачках Юлии. Но потребовалась ночь и день и еще ночь мучительного напряжения всех способностей, прежде чем он осмыслил его значение.
Утром третьего дня, после проведенной без сна мучительной ночи, Дарната снова был в кабинете Идолы. Он оглядел номера шкафов и полок, пододвинул к одному из них приставную лестницу и уверенно протянул руку к ящичку на самом верху. Папка с надписью «Колесо» была в его руках.
Последняя, написанная Идолой, страница лежала перед ним. Загадка колеса умещалась в нескольких строках.
Формула колеса. Химическая формула с включением непонятных букв.
Путь колеса. Прямая линия с уклоном в один градус на половину длины тропика.
Когда остановится колесо. Никогда, если только оно не попадет на свой собственный след.
Состояние полубезумья-полупрезрения охватило Дарнату, когда он оторвался от чтения последних слов Идолы.
Несколько раз он повторял вслух:
— Если только оно не попадет на свой собственный след…
Долгое время он сидел за столом Идолы в глубокой задумчивости. Отражения всех чувств проходили по его лицу: торжество, уверенность, подавленность, отчаяние. Но когда он встал из-за стола, он был уверен и спокоен.
— Еще двадцать дней, — сказал он, кладя на место папку «Колеса».
Формула колеса, всеми буквами отпечатавшаяся в его мозгу, жгла голову.
