Нигде не замечалось ни малейших следов дыма или копоти. Сверхъестественной величины двигатели подчинялись микроскопическим по своим размерам, но невообразимым по своей мощности запасам конденсированной энергии, — радия, небулия и других движущих элементов. Обработка миллиардов тонн незаменимого металла — свентория, — превосходившего своею твердостью алмаз, — легкостью — аллюминий, являлась таким же опрятным и легким делом, как и всякий труд на Земле. Все вредные газы и выделения отводились по колоссальным трубам в подземные, или, вернее, в подводные лаборатории и здесь перерабатывались в различные полезные химические продукты. Ни на что негодные отбросы автоматически выталкивались в океан.
Скоро полукруг огней превратился в правильное кольцо.
Машины неслись над южным полюсом. Из прежних колоссальных ледяных богатств полюса сохранились лишь сравнительно небольшие остатки. Эти остатки льдов сейчас, при свете ущербленной луны и отблеске заходящей кометы, сверкали алмазно-рубиновыми залежами.
Все попытки марсиан порвать невидимые возжи и вырваться за пределы атмосферы неизменно оканчивались неудачей, раза два или три едва не стоившей им жизни.
Перерезав южный полюс, машина взяла направление на север, устремившись через Индейский океан к далеким берегам Азии.
Бросалось в глаза, что Гро Фезера предпочитает носиться над безбрежностью океанов, тщательно избегая густо заселенных материков и проторенных воздушных путей.
Справа всходило солнце. Верхние слои атмосферы порозовели. Луна осталась где-то позади. Зарево кометы погасло и из-за горизонта лишь слабо светился распущенный конец ее побледневшего хвоста. Воздух становился все светлее и прозрачнее. Блестели, умирая в лучах рассвета, две-три звезды. Свет разливался стремительно и победоносно.
— Мне начинает надоедать эта бешеная погоня, — устало проговорил Роне.
— Ах, если бы не Эолисса!.. — Гени мрачно нахмурился.
— Предложи ему сдаться, дорогой брат. Все равно сопротивление бессмысленно, — посоветовал Кэн.
— Да, я последую твоему совету.
Гени по люксографу завязал переговоры с преследуемой машиной.
Солнце вынырнуло из океана и яркое, ликующее утро вступило в свои права.
Две игрушки, созданные человеческими руками, перегоняя небесные светила, с дерзкой отвагой неслись над гигантским вертящимся волчком.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
СНОВА ГИМАЛАИ
Гро Фезера считал, что не все еще потеряно. У него был план, для выполнения которого он и направил свой воздушный корабль к гигантским горным кряжам азиатского материка. Марсианин надеялся незаметно спуститься в одном из глубоких горных ущелий Гималаев или Тибета и таким образом ускользнуть от преследователей.
Эолисса, после страшной сцены с председателем союза Ларгомерогов, сидела запертая в одной из кают машины, обдумывая, как бы возможно дороже продать свою жизнь.
В том, что она погибла, смелая девушка не сомневалась.
Глава Ларгомерогов уже несколько раз входил к ней в каюту и подвергал свою пленницу грубому допросу и унизительным оскорблениям.
Снова щелкнул замок. В дверях появилась сутулая фигура поэта. Он, не спуская сверкающих глаз с девушки, молча сделал несколько шагов в ее сторону.
Эолисса выпрямилась, откинув голову назад.
— Вы снова пришли оскорблять меня?
— Ты не сказала мне причины твоей чудовищной измены.
Девушка презрительно усмехнулась.
— И вы решаетесь говорить об измене! Вы, предводитель Ларгомерогов!
— Эолисса, я не советую тебе шутить со мной. Я имею право говорить об измене и о черной неблагодарности к тому, кто спас тебе жизнь.
— Ах, эта жизнь! — заломила руки девушка.
— Ты не только не выполнила своего долга, ты предала меня в руки врагов!
Голос Фезера срывался.
— Это ложь!
— Это правда!
Он задыхался, не в состоянии говорить от душившей его злобы.
— Если бы это не было горькой истиной, за мною не гнались бы враги с целью погубить меня. Только вместе со мной погибнешь и ты!
— Я это знаю. Мы погибнем вместе, — спокойно сказала девушка.
— Вместе? Это служит тебе утешением? — бешенство все более овладевало всем существом Фезера. — Нет, ты погибнешь раньше меня и погибнешь в страшных мучениях. Я сумею заставить тебя перед смертью раскаяться в предательстве.
