Г и т л е р. Вопрос слишком серьезный, чтобы решать его сгоряча. Польша является той клячей, которую Германия на время должна впрячь в свою упряжь. Конечно, Данцига мы уступить полякам никак не можем. Тем более что даже в соответствии с Версальским договором он Польше не принадлежит, а был ею захвачен в нарушение международных договоров. Значит, нужно надавить на поляков так, чтобы они приняли наши условия.
Тем не менее необходимо иметь и запасной, силовой вариант решения проблемы Данцига.
К е й т е л ь. Какие в этой связи будут ваши указания?
Г и т л е р. Подготовьте дополнение к моей директиве от 21 октября, включив туда пункт об оккупации Данцига. Действия строить с расчетом на захват Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку и поддержку со стороны проживающих там немцев. Однако война с Польшей из-за Данцига в планы Германии не входит.
Это было бы хорошим уроком для поляков, но учтите, что это крайний вариант решения наболевшей проблемы. Ссориться с будущим союзником по войне с Россией нам не с руки. Поэтому необходимо сделать все, чтобы принудить Варшаву отдать нам Данциг добровольно.
Иоахим, начинайте готовить мою встречу с Беком. Тут без тяжелой артиллерии не обойтись.
Р и б б е н т р о п. На днях французский посол в Берлине предпринял зондаж с целью выяснения возможности моего визита в Париж, предложив в качестве повестки дня встречи заключение между Германией и Францией пакта о ненападении.
Г и т л е р. Это предложение Франции сейчас весьма своевременно. Для того чтобы начать войну с Советами, нам необходимо будет иметь гарантии того, что Запад не ударит нам в спину. Однако при этом нужно четко оговорить, что Париж признает нашу сферу влияния и не будет вмешиваться в наши дела в Восточной Европе. На этих условиях мы согласны окончательно узаконить нашу западную границу с Францией.
Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, неужели вы согласны навечно отдать этим лягушатникам Эльзас и Лотарингию?
Г и т л е р. Конечно нет! Но при этом нам сначала нужно будет разобраться с Россией, а уже потом мы сможем вернуться к окончательному оформлению наших западных границ.
26 октября 1938 года
Варшава, министерство иностранных дел. В кабинете Бек, Липский и недавно назначенный послом Польши в Иране Каршо-Седлевский.
Л и п с к и й. Два дня тому назад в Берхтесгадене я встречался с Риббентропом, который выдвинул предложение об общем урегулировании спорных проблем, якобы существующих между Польшей и Германией. Речь шла о воссоединении Данцига с рейхом, при этом нам были даны заверения в сохранении за нами в Данциге благоприятных условий в области экономики, морского и железнодорожного сообщения. А также о строительстве экстерриториальной автомобильной дороги и железнодорожной линии через Польское Поморье.
Б е к. Какая короткая память у этих немцев! Ведь Гитлер лично дважды, 5 ноября 1937 и 14 января 1938 года, заверял нас, что больше не будет никаких перемен в юридическом и политическом статусе Данцига.
Л и п с к и й. Именно так я и ответил Риббентропу, добавив, что не вижу возможности заключать соглашение, которое влечет за собой воссоединение Вольного города с рейхом.
Тогда Риббентроп заявил, что если бы польское правительство согласилось с немецкой концепцией относительно Данцига и автомобильной дороги, то вопрос о Прикарпатской Руси мог бы быть решен в соответствии с позицией, занимаемой по этому вопросу Польшей.
Б е к. А это уже откровенный шантаж. Вопрос о Карпатской Руси имеет для нас громадное значение. Вы видите, какое беспокойство он вызывает в наших украинских областях. Конечно, мы подавляли и будем подавлять беспорядки, вызываемые украинскими сепаратистами на территории Польши, но стабильности нашему государству это явно не придает.
Впрочем, эта новость будет отрицательно воспринята и в Москве. Кстати, Советы предлагают нормализовать наши отношения. Надо будет продемонстрировать Берлину, что если немцы продолжат настаивать на передаче им Данцига, то мы со своей стороны пойдем на сближение с Россией.
Л и п с к и й. Конечно, Риббентроп предложил нам вести общую политику по отношению к России на базе Антикоминтерновского пакта. Однако навряд ли это возможно при сохранении требования Германии о передаче ей Данцига.
