— Человек, которого я ищу, находится в пределах полуторамильной зоны, центр которой здесь, в этом доме. Тут рядом деревня… городок… Впрочем, этот человек может оказаться и в другом месте в пределах зоны. Он может вести себя неадекватно — вполне вероятна амнезия, полная или частичная. Он может затаиться, но должен где-то жить…
— Я понимаю, что это большая работа, — продолжал Крис Кадарос. — И вам будет трудно объяснить свой интерес. Скажем… Вы скучаете, вам не хочется сидеть дома, вы исследуете окрестности, просто любопытства ради. И заодно…
— Уйдите! — вырвалось у Полины.
— Что? — переспросил призрак.
— Я все поняла. Уйдите, прошу вас. Я хочу спать.
Все равно теперь не усну, подумала она, но пусть уйдет, я не могу больше, не могу…
— Хорошо, — призрак отступил к двери, взгляд его то ли потух, то ли что-то иное с ним приключилось, но Полина почувствовала, что никого в комнате нет, никто на нее не смотрит, Кадарос еще был здесь, белесая фигура распласталась туманом на фоне двери, и в то же время он уже ушел, как электрон, который может находиться в двух местах одновременно, не будучи на самом деле ни в одном.
Может, он прошел сквозь дверь, а может, растаял в воздухе — был, и не стало. Упал мрак, такой мрак, какой Полина не могла выдержать, мрак полного отсутствия, в том числе отсутствия себя, собственного «я», собственной сущности.
И тогда Полина закричала.
— Спасибо, — поблагодарила она кухарку, допив невкусный, но, по словам Глэдис, очень полезный отвар. — Спасибо, я попробую уснуть.
— Я подумала, что в доме грабитель, — хмуро сказала Глэдис, забирая у Полины чашку. — Вы уверены, миссис, что с вами все в порядке?
— Конечно, — кивнула Полина. — Приснилось что-то.
— Оставить ночник?
— Да, спасибо.
Полина отвернулась к стене и закрыла глаза. Шаги мисс Баркер стихли в коридоре. Господи, какая противная бурда, неужели она пьет отвар всякий раз, чтобы лучше спалось? Странные все-таки вкусы у англичан, я бы лучше приняла таблетку. Кажется, она оставила дверь открытой, из коридора дует… А может, не из коридора…
— Вы хотите, чтобы я поехал с вами, миссис Батурин? — спросил Джесс.
— Я боюсь, что забуду о левостороннем движении, — объяснила Полина, — выеду на правую полосу…
— Да, я понимаю, — садовник снисходительно улыбнулся. Эти европейцы так и не научились ездить правильно, — такой была мысль, написанная на его лице.
Утром позвонил Максим, почему-то из Праги, объяснил, что срочно вылетел по делам, Полина спросила, как там Карлов мост, но мужа не интересовали местные красоты. Куцый получился разговор, необязательный.
Всю дорогу до городка — десять минут, да и то Джесс не очень торопился — Полина размышляла о том, с чего начать. И еще о том, что для сыщика Крис Кадарос вел себя странно. Может, у них в потустороннем мире все поставлено с ног на голову, но, по идее, сыщик должен искать преступника, убийцу, разве нет? Почему же он просил отыскать убитого? Жертву? Ночью Полине не пришло это в голову, и вопросы она задавала глупые, но сейчас, при свете дня, понимала, насколько странной была просьба Кадароса. Допустим, найдет она нового здесь человека, появившегося неизвестно откуда два дня назад. Допустим, даже с ним познакомится и каким-то образом заставит его признаться в собственном потустороннем происхождении. Чепуха, конечно, если вдуматься: кто же, будучи в здравом уме и твердой памяти, на вопрос «откуда вы, сэр, сюда приехали?» ответит: «Из мира теней, миссис, из самого что ни на есть потустороннего мира»? Чепуха, верно?
Значит, признания — пусть это даже не царица доказательств — ей никогда не добиться. И придется строить версии: тот господин прибыл позавчера и поселился в пансионе, уверяет, что занимается продажей брошек или пилок для ногтей, а на самом деле… Придется искать местного констебля — чепуха, в общем; и чем ближе машина приближалась к Селборну, тем более невыполнимой казалась Полине простенькая вроде бы просьба Кадароса.
Ничего не выйдет.
С таким настроением Полина вышла из машины, попросив Джесса остановиться у двухэтажного дома из красного кирпича с надписью на фасаде: «Пансион „У камина“».
