Господин Милан слушал его внимательно, не перебивая. У въезда на хайвей Г. Р. остановил машину, и они поменялись местами, и Г. Р. не мог скрыть восхищения той уверенностью, с какой вел себя за рулем незнакомой ему машины господин Милан с самой первой минуты. Они летели по трассе. Господин Милан совершал обгоны точным, мягким, почти незаметным движением руля; казалось, что машина читает его мысли и просто выполняет его волю. Восхищение Г. Р. было тем более искренним, что самого себя он считал — и это было справедливо — совсем неплохим водителем.
Возле заправочной станции был небольшой, но очень хороший ресторан, и господин Милан пригласил Г. Р. «пропустить по рюмочке». За качество выпивки и еды он ручался. Выйдя из машины, он сдержанно похвалил ее и попросил разрешения взглянуть на двигатель. Он поднял капот так, словно уже проделывал это десятки раз; некоторое время вглядывался в переплетение проводов, точным движением отвернул и завернул горловину двигателя, ухитрившись не испачкаться машинным маслом, и снова Г. Р. поразился небрежной изящности, с которой господин Милан обращался с неизвестной ему машиной — ни в каком гараже он не встречал ничего похожего. Если бы Г. Р. увидел это случайно, со стороны, то наверняка решил бы, что господин Милан — автомеханик экстра-класса. Но автомеханики обычно не покупают «Ламборджини».
Потом они сидели у стойки бара. Господин Милан и так был не слишком разговорчив; сейчас же он замолчал вовсе. Глаза его, казалось, самым внимательным образом рассматривали содержимое стакана Г. Р., удивляя последнего той мрачностью, которая вдруг проступила на лице этого, так понравившегося Г. Р. человека. С чего бы это вдруг, подумал про себя Г. Р. и решил, что знает ответ на этот вопрос: конечно, это было связано с поездкой на машине. Нет сомнения, что сама машина не могла не понравиться человеку, знающему в автомобилях толк, а в том, что господин Милан был именно таким человеком, Г. Р. не сомневался. И вот сейчас (Г. Р. все более утверждался в правильности своей догадки) он решает, что ему делать. Зачем ему, человеку в летах (а для Г. Р. даже сорокалетний возраст означал глубокую старость), да, зачем ему, пожилому человеку, спортивная машина на двоих, стоящая целое состояние? Разве что для того, чтобы пускать пыль в глаза молоденьким девушкам… но это было совсем не похоже на господина Милана. Сам Г. Р. собирался после свадьбы с Теей продать «Ламборджини» и купить роскошную семейную машину, в которой удобно и безопасно будет ездить с Теей и детьми. И если так, он уже сейчас, в принципе, мог уступить эту игрушку приятнейшему господину Милану, если тот еще не отказался от своей дорогостоящей прихоти, что заодно избавило бы его от долгих недель ожидания.
— Мой молодой друг, — сказал господин Милан, отставляя пустой стакан, — вы не должны на меня сердиться за то, что я отнял у вас столько времени. Во всем виноваты ваша великолепная машина и мой эгоизм. Вы не сердитесь на меня, скажите честно?
И Г. Р. честно сказал, что нет, разумеется, не сердится. Честное слово. Более того, он очень рад знакомству с господином Миланом. И если уж быть совсем откровенным, эта поездка даже встряхнула его. Он был рад отвлечься, он не в состоянии сейчас сосредоточиться на чем-либо серьезном. Дело в том, признался Г. Р. господину Милану, что в самое ближайшее время его, Г. Р., жизнь изменится самым кардинальным образом. Через месяц состоится его свадьба, да, господин Милан, я женюсь на лучшей в мире девушке, и, если случай позволит, я с удовольствием представлю вас своей невесте. А сейчас он счастлив, невероятно счастлив. Медовый месяц у них уже был — во Франции…
— Прошу меня простить, — внезапно произнес господин Милан, бросив взгляд на часы, и встал. — Мне необходимо позвонить… я совершенно забыл о важной встрече… это займет не более минуты.
Когда господин Милан удалился, Г. Р. подумал, что давно уже с таким удовольствием не проводил время. Он тоже посмотрел на часы. Он вернется в город как раз вовремя.
Господин Милан вернулся через несколько минут. То, чего он боялся, случилось, пояснил он, час назад должна была состояться важная для него встреча, о которой он совершенно забыл. Непростительная забывчивость. Возраст. Ему очень жаль. Он вынужден проститься.
