– Чего же ты хочешь? – спросил Джек. И внезапно Кэролайн поняла.
– Наверное, я хочу только того, чего хотела всегда. Я хочу, чтобы ты любил меня. Касался меня, действительно касался меня. Чтобы занимался со мной любовью и чтобы это длилось всегда. Чтобы ты прекратил вести себя как целеустремленный эгоцентрист и обратил на меня внимание как на женщину. Которой нравится, когда ее обнимают. Которой хотя бы иногда нужно немного нежности.
Он мог бы высмеять ее за это, за то, что Кэролайн Мичем хочет нежности. Мог бы, но не стал.
– Я хочу, чтобы мы попытались снова. Я хочу забыть об Элиз. Я хочу, чтобы ты тоже о ней забыл. – До этого момента она и не понимала, что именно этого ей так хотелось.
С минуту муж озадаченно смотрел на нее.
– Ты думаешь, мужчине будет так просто забыть, что его жена была с другой женщиной?
Кэролайн тихо улыбнулась. Это все, что она могла сделать.
Джек тоже улыбнулся в ответ. А потом вытащил другую руку из-под простыни. Кэролайн думала, что он хотел обнять ее, может быть, заняться любовью. Она думала, что ей это понравится. Эти мысли полностью поглотили миссис Мичем, поэтому она очень удивилась, услышав громкий звук и последовавший за ним взрыв, который произошел прямо у нее в голове.
Дана не могла дождаться, чтобы рассказать Бриджет о своем отце. Стивен прямо из Индианаполиса отправился в Чикаго, так что в Нью-Йорк она летела одна, и адреналин пульсировал в ее голове с взлета до приземления, несмотря на то что она проговорила полуночи, рассказывая Стивену истории из своего детства, о своей матери и об отце.
Ее машину пригнали в аэропорт, поэтому ей оставалось только сесть за руль и отправиться на север, в Нью-Фоллс. К тому времени как она добралась до дома Бриджет, было уже два часа дня.
– Ого, миленько, – сказала Дана, когда Бриджет, одетая в пижаму с блестками, открыла дверь. Она еще не рассказывала подруге о визите Люка, о цветах, о том, что он очень сожалел о случившемся. Для этого время еще будет, а пока Дане не хотелось будоражить Бриджет, которая только-только обрела спокойствие.
– У нас сегодня были семейные посиделки в палате для химиотерапии, – сказала Бриджет. – Но с тобой было куда лучше. Рэндалл делает педикюр просто tres terrible.
Бриджет заварила чай, сожалея о невозможности выпить вина.
– Я ни глотка не могла сделать на этом празднике. Ну да ладно. О, ну и ночка былf! Вся эта возня с Кэролайн, Иоландой и Элиз…
Они устроились за столом.
– Интересно, что Кэролайн будет делать? – поинтересовалась Дана.
– Бросит его, я думаю. Как Лорен бросила Боба.
– Она не бросала.
– Бросала, бросала.
– Да нет же.
– Oui, oui.
Они сделали по глотку.
– Лорен звонила недавно, – продолжала Бриджет. – Сказала, что никак Кэролайн застать не может. А ты не отвечала по сотовому. Ты где была? Что-то ты какая-то уставшая.
– Скажу позже. Расскажи про Лорен. – Дана знала, что, начав рассказывать про отца, она не сможет остановиться, даже ради того, чтобы услышать новости о Лорен.
– Ну, она в Нантакете! Все-таки отправилась туда. Продала свои «Микимото», оставила своего старикашку куковать одного. Живет в квартирке над лавкой безделушек. Можешь себе представить? Чтобы Лорен жила над какой-то лавкой…
А кого из них вообще можно себе представить в таком положении?
– Я рада за нее, – продолжала Бриджет. – Она говорила так возбужденно. Сказала, что, может, через какое-то время найдет себе мужчину. Кого-нибудь практичного.
– Да уж, не то что Боб.
– Или Винсент. Mon dieu, стоит мне только увидеть эти розовые бриллианты на шее у Иоланды, как я начинаю думать, уж не купил ли Винсент их на мои двести тысяч.
– Да, это очень красивые бриллианты, – сказала Дана. Что-то не давало ей покоя. – А если серьезно – когда он их ей купил? До или после того, как принялся тебя шантажировать?
Бриджет нахмурилась:
– После, я думаю. Да, конечно. Мы впервые увидели их только две недели назад, на весеннем рауте у Кэролайн.
В тот день, когда Винсента убили. Китти говорила, что деньги на бриллианты, видимо, взяты из секретных запасов Винсента.
Эта мысль стала бешено крутиться в голове у Даны.
