— На тебя, сучок, — саданул ТТ под рессорные ребра.
— Мы можем договориться, — кислился от боли. — Сто тысяч?
— Рублей? — пошутил я.
— Пятьсот тысяч долларов, Мукомольников, это хорошие деньги, оживился, надеясь на чудо. — Живые деньги, Слава.
— Я мечтал о миллионе, а ты эту мечту похерил, Анатоль, — проговорил, чувствуя себя актером кино и театра.
— Это не я! Не я!
— Кто?
По утверждению господина Кожевникова, он лишь поставил в известность о неординарном событии вора в законе Галаева, который и дал указание к последующим активным действиям. Я усмехнулся: Аслан задействован в этой истории, однако не так, как он, трейдер, рассказывает. Галаев предал моего друга Васю Сухого, подставил его, и с ним будет отдельный разговор.
— А так я с ним, Асланом, имел личную встречу. В «Золотом колосе». Приятный человек, когда кушает. Не они бойню начали. Зачем светить, как солнце. Тут ваши товарищи работали.
— Менты, — подхватил. — Бывшие менты, у них охранно-коммерческая структура «Алмаз».
— Про «Алмаз» правда, да не вся эта правда, — сказал я. — Давай сдавай хозяина, которого мы оба знаем.
— Если знаешь, зачем буду говорить? — вскинулся. — Какая разница, кто меня замочит в сортире. Ты или они?
— Я сделаю красиво, а они спустят тебя в унитаз. Выбирай?
— Миллион, — скрипнул зубами. — Миллион долларов. Через час. Обещаю. И мечта твоя…
— Ты, сексот, мечту мою не трогай, — беспредметный разговор меня начал утомлять. — Была мечта — и сплыла. Зачем она нужна, если мои друзья гибнут. А ты, сука, мародер, БМВ вот поимел, и твой Крутоверцер — мародер, страну имеет, и все вы — мародеры…
— Крутоверцер? — переспросил трейдер с некоторым удивлением, на которое я, каюсь, не обратил должного внимания. — Крутоверцер, ха-ха! Все-таки они тебя сделали! Ай, да, молодцы! Все-таки бабы — это бабы! Змеи подколодные!
И я совершаю ошибку. Это я пойму позже. Но ведь тоже живой человек, и тоже сердце болит, и душа ноет, и ненависть разрывает аорту, и нервы не выдерживают.
Я набрасываю удавку ремня безопасности на горло врага, накручиваю её, закрепляю. Г-н Кожевников хрипит, пучит глаза, пытается, что-то сказать. Его мнение о текущем моменте меня больше не интересует. Ненависть, как бурный селевой поток…
— Это тебе, гнильда, подарок от Васи, — и, выпадая из авто, оставляю на сидении гробовую гранату Ф-1. — Ты этого хотел, ты это получил.
От многих граждан своего любимого Отечества меня отличает то, что я думаю обо всех, затаренных государством в концентрационные рамки дидактических законов, глумливых постановлений, издевательских служебных инструкций и проч.
Я мог бы подорвать БМВ, где угодно, но зачем создавать проблемы соотечественникам, не имеющим отношения к миру криминала. То есть от взрыва лимузина никто не пострадал, кроме бетонного забора и того, кто собственно, находился в салоне авто. Впрочем, гарь на заборе закрасят, и он будет, как новый.
Вторым на ликвидацию по моему списку проходил подполковник Рушалович. По словам капитана Горкина, его начальник, несмотря на концентрированное мудачество, обладал живым крестьянским умишком и под его руководством было создано охранно-коммерческое предприятие «Алмаз», основной деятельностью которого являлось «крышование», тех или иных объектов и субъектов.
Мы с аутистом угодили в самый эпицентр борьбы за передел собственности. Действовал подполковник коряво и вел «войну» на два фронта со «спортсменами» и вором в законе Галаевым. Кидал людей без ума, в результате его товарищество с ограниченной ответственностью понесло самые большие потери. По его приказу били меня, чтобы был сговорчивее, да, к моему счастью, вмешались высшие силы в лице семейства Крутоверцеров, а точнее Маи.
Били меня — буду бить я! Из гранатомета. Понимаю, нужна тщательная подготовка к акции возмездия. Но у меня нет времени и сил для такой подготовки — одна надежда на удачу.
Знаю, Рушалович кашеварить на бывшей улице Огарева, 6, где находится столичное ГУВД. Надо катить туда и действовать по обстоятельствам. Пора разбить вдребезги стакан с двойным дном и ушами, это я про руководящее лицо.