— Начальник тюрьмы не хотел, чтобы наши люди распоряжались у него. Он сказал, это будет скверно выглядеть.
— Мы ему достаточно платим, чтобы не спрашивать, что ему нравится, а что — нет. Почему ты сунул ее в тюрьму, а не привез в лагерь?
— Мы находились рядом с Белимом, вот я и подумал, несколько дней в камере ей не повредят, будет сговорчивей.
— Найди ее.
— Мы уже идем по следу. Женщину, похожую на нее, видели в горах к югу от Белима. Ей не скрыться. Ведь, что ни говори, она всего лишь женщина.
— Любопытно, не такие ли мысли приходили в голову охранникам перед смертью? — бархатным голосом поинтересовался Чавез.
Гомез понял, что сморозил глупость.
— Я ничего не стану принимать за чистую монету. Доложу, как только мы ее обнаружим.
Идиот.
Костяшки пальцев Чавеза побелели, когда он вешал трубку. Он заставил себя разжать пальцы. Он предупреждал Гомеза: будь осторожен. Но этот кретин и представления не имеет, на что способна Елена Кайлер. Только он, Чавез, может справиться с ней. Если бы он не решил, что необходимо поехать на эту встречу с семьей Делгадо, такого безобразия не случилось бы.
Ладно. Через два дня переговоры будут закончены, и он сможет уехать. Чавез подошел к зеркалу и поправил лацканы своего смокинга. Пристрастие семьи Дегало к официальной одежде раздражало его не меньше, чем отсутствие у них тщеславия. Еще один вечер, когда придется пить и играть, и еще ему придется трахать блондинку, которую для него специально доставят. Всегда блондинку, как правило, высокую, фигуристую и… и мягкую.
Больше всего ему была противна эта мягкость. Мужчина — охотник, завоеватель, он не может насладиться своей властью, если женщина слаба и безвольна. Женщина должна быть сильной и обладать достаточной мощью, чтобы ее хотел такой человек, как Чавез.
Как Елена Кайлер.
Он с нетерпением ждал минуты, когда сможет уехать отсюда и броситься в погоню за своей добычей.
— С тех пор как мы взлетели, ты не переставая говоришь по телефону, — сказал Форбз. — Могу я узнать, с кем это ты разговариваешь?
— Например, с Хосе Манеро.
— Хосе Манеро?
— Он — бог информации. Он снабжал меня нужными сведениями для заданий в Латинской Америке и США. У него прекрасные связи в нашем деле и свои люди практически во всех организациях по торговле наркотиками в Колумбии.
Форбз нахмурился:
— Никогда о нем не слышал.
— Он себя не афиширует. Кстати, я надеюсь, и ты никому не назовешь его имя. Еще я собираю команду. — Гален вычеркнул последнее имя в своем списке. — Понадобятся сутки, чтобы все собрались в Колумбии. Скорее всего, мы успеем. Я позвонил своему осведомителю в Мехико, он сказал, что Чавез все еще там. Этот человек предупредит меня, когда Чавез тронется с места. — Он посмотрел на свои заметки. — Тюрьма в Белиме трудностей не представляет. Чуть больше обычной городской тюрьмы. Охранники такие же продажные, как и прочие. Я предпочитаю дать взятку и не прибегать к взрывчатым веществам. Но взрыв — это быстро, а взятка требует времени и особого подхода. Мы должны решить…
— Думаю, насчет тюрьмы тебе не стоит беспокоиться.
Гален удивленно взглянул на него:
— Разве это не первый пункт нашей программы?
— Я только что связался со своим человеком в Белиме.
Губы Галена сжались в узкую линию.
— Я же не велел тебе никому звонить без моего согласия.
— Это не официальный звонок, и ты был занят. — Форбз заторопился. — Два дня назад в тюрьме была большая суматоха. Двух охранников убили. Елена Кайлер сбежала.
— Понятно.
— Твой энтузиазм потрясает, — заметил Форбз. — Теперь наша задача гораздо легче. Надо просто забрать ее — и все. Мы едем в Томако и ждем, когда она к нам придет.
— В смысле, к тебе. Я выхожу из игры. Я тебя предупреждал, Форбз.
Форбз замер:
— Я ничего не сделал, на что бы требовалось разрешение… Ладно, я не следовал твоим инструкциям. Больше это не повторится. Никаких исключений. Договорились?
Гален не ответил.
— Пожалуйста.
Гален с минуту смотрел на него, потом пожал плечами:
— Да я тебе могу и не понадобиться.
Форбз усмехнулся:
— А ведь ты разочарован. Ты выкопал все эти сведения, продумал планы, и теперь они тебе не нужны. Не повезло, Гален.
