— А почему место назвали Содомской котловиной, если там, как вы говорите, симпатично?
— Наверное, для того, чтобы те из нас, кто желает там. обосноваться, знали, что мы проявляем иррациональную тягу к не правильным ценностям, — ответил Брюс. — Короче говоря, ступили на путь духовного разрушения.
Сказал он это скорее устало, нежели раздраженно.
— Ну а для тех, кому не терпится узнать, — сказала Биерис, — что же все-таки собой представляет то место, куда мы направляемся?
Аймерик кивнул, словно хотел поблагодарить за смену темы разговора.
— Тот горный хребет, который перерезает этот каньон и за которым находится Содомская котловина, пролегает вдоль восточного побережья Каледонии. По другую сторону от хребта: лежит котловина, посреди которой — соленое озеро. Это одно из самых теплых мест на этой безумной планете. Уверен, вы сильно удивитесь, когда узнаете, что сейчас мы находимся всего в половине градуса от экватора.
Содомское море, нагреваясь, дает довольно много тепла, а горы вокруг достаточно высокие для того, чтобы не пускать в котловину тучи, поэтому там часто светит солнце.
В долине тепло, и морозно бывает только пару часов во время Тьмы.
— Откуда же здесь Тьма? Наверняка растительность здесь не так обильна, чтобы возникали пожары…
— Здесь это означает несколько иное, — пояснил Аймерик. — Сутки на Нансене длятся всего четырнадцать часов. Проще соединить двое суток, чем жить по четырнадцатичасовому графику. Поэтому сутки здесь делятся на Первый Свет, Первую Тьму, Второй Свет и Вторую Тьму. На данный момент прошло около двадцати минут после наступления Первого Света.
Я взглянул за окно на тусклый, поблескивающий в свете фар туман и сказал:
— Похоже на то, что скоро рассветет. Но откуда же свет?
— Луна только что взошла, — ответил Брюс.
Последовала долгая неловкая пауза. Мне было ужасно стыдно из-за того, что я забыл о том, что у Нансена есть спутник — большая, покрытая льдом луна, вращавшаяся близко от планеты.
Через некоторое время Брюс спросил:
— И что же заставило вас махнуть в Каледонию с этим старым негодяем? Неужто вам на Уилсоне не хватает тумана и слякоти?
Биерис негромко рассмеялась.
— Можете считать, что меня Аймерик уговорил.
— Я пытался тебя отговорить! Я говорил, что здесь ты не увидишь ничего такого, к чему привыкла, и что здесь ты не дождешься и половины развлечений, которым мы предавались в Молодежном Квартале. — Голос Аймерика звучал по-настоящему расстроенно. — И людей здесь очень мало таких, которые похожи на твоих друзей на Уилсоне.
Биерис энергично кивнула.
— Ja, ja, donz de mon cor. Разве я могла устоять после того, как ты привел столько убедительных аргументов?
То ли она его изводила, то ли подкалывала — но шутку я не понял.
— Тут ты не встретишь никого, кто поймет, что ты — donzelha! — воскликнул Аймерик.
— Ну, не знаю… Брюс, скажите, к какому полу я, на ваш взгляд, принадлежу — так, с первого взгляда, наугад?
Брюс рассмеялся как-то нервно и сделал вид, что его вдруг страшно заинтересовала дорога.
— Я никогда не вмешиваюсь в споры между мужчинами и женщинами. В каком-то смысле из-за этого я более или менее здоров и бодр для своего возраста.
Аймерик одобрительно хмыкнул и сказал:
— Знаешь, на корабле тебя очень не хватало, Брюс. Став священником, ты погубил в себе великого дипломата.
За этим высказыванием Аймерика последовала долгая пауза, а потом Брюс спросил у меня, что меня привело в Каледонию. Не опускаясь до подробностей, поскольку побоялся, что Брюса расстроит рассказ о том, что я увидел в «Антрепоте», я коротко рассказал о том, в результате чего оказался в кабине спрингера.
К моему изумлению, в отличие от Биерис и Аймерика Брюс меня, похоже, сразу понял. Из-за этого я тут же проникся к нему самыми теплыми чувствами. По крайней мере я питал эти чувства до тех пор, пока он не сказал:
— Знаешь, давным-давно со мной тоже приключилось нечто подобное. С девушкой, на которой я собирался жениться.
Аймерик резко выпрямился, словно его стегнули кнутом. Биерис ни с того ни с сего закашлялась. Объяснять пришлось мне.
— М-м-м… дело в том, что в Ну Оккитане нельзя легально вступить в брак, пока тебе не исполнится двадцать пять стандартных лет. Чаще всего женятся там годам к тридцати. А это было — ну, finamor.
