— А я просто рада тому, что она не поскользнулась и не упала, как падала на репетициях. Мне только этого и хотелось, а не то бы потом моя мама еще долго вспоминала о том, как миленькая девчушка, которая несла букет невесты, шлепнулась на нее и воскликнула бы: «Да будь они трижды прокляты, эти коротенькие ножки!»
Я запрокинул голову и расхохотался.
— Послушай, — спросил я у Маргарет, — а ты никогда не задумывалась о том, что случилось бы, если бы тогда вездеход не свалился бы в пропасть и если бы наш поход прошел как по маслу?
— Порой я думаю об этом. Трудно сказать, как бы все обернулось, верно?
— Яп, — кивнул я, и мы вернулись в комнату.
В последний день нашего пребывания в отеле нас навестил Шэн.
— Теперь, когда вы уже осуществили свои замыслы в личной жизни, — сказал он, — может быть, не откажетесь от работы? Теперь я имею полную возможность предложить вам должности как супружеской паре. Прежде чем вы дадите мне ответ, позвольте сказать вот что: не сомневаюсь, вы понимаете, что вас без промедления возьмут на работу Аймерик, Пол Пэтрон и еще десяток работодателей, да еще и предложат намного больше денег, чем вам может предложить Гуманитарный Совет. Вы имеете все шансы впоследствии разбогатеть. Через несколько лет сумеете без труда путешествовать в Новую Аквитанию и обратно. Поэтому я скажу вам честно и откровенно, что я намерен сделать вам свое предложение прежде, чем вы поймете, сколько вы стоите.
Он так дружелюбно улыбался, что можно было спросить, не стесняясь. Я и спросил:
— И что же вы намерены нам предложить? Наверняка поездки.
— Куда угодно. Мы установили, что обитатели планет фронтира прекрасно трудятся на других фронтирных планетах, поэтому мы бы с удовольствием использовали бы ваши таланты именно там. Но для того чтобы вы плодотворно трудились от имени Гуманитарного Совета, нужно, чтобы вы хорошо понимали стоящие перед ним проблемы, а проблемы эти большей частью проистекают из того, что происходит на планетах Внутренней Сферы, поэтому там вам тоже придется бывать. Везде и всюду.
— И чем заниматься? — осведомилась Маргарет.
— Официально, — сказал Шэн, откинувшись на спинку кресла и взяв у меня бокал с вином, — вы будете наблюдать за деятельностью Посольств на территориях планет Тысячи Цивилизаций. Станете, если хотите, бюрократами. Кроме того, вам будет поручена работа по налаживанию, так сказать, «вторичных контактов», а это означает, что вы будете вольны проводить сколько угодно времени за пределами Посольств и сколь угодно глубоко погружаться в жизнь посещаемых вами колоний.
— Как-то непонятно, — покачала головой Маргарет. — Полное впечатление, что на самом деле мы вам нужны не для этого. Но вы сказали: «официально». Это из ваших уст звучит словно «не верьте этому».
— А неофициально, — с той же дружелюбной интонацией проговорил Шэн, — вы будете считаться сотрудниками Отдела Особых Проектов. Куда бы вас ни занесло, подчиняться будете только мне лично. Мой статус в Отделе таков, что я не имею права вдаваться в подробности, но вскоре вам станет ясно, что сам Отдел подчиняется только Генеральному секретарю и кабинету министров Гуманитарного Совета.
— И чем же занимается этот отдел? — спросил я. — Должен вам сразу честно признаться, что у меня нет жгучего желания превращаться в полицейского или шпиона. Я предостаточно с ними насражался.
Шэн скривился.
— Да что вы, ничего подобного! Просто… во имя единения человечества мы должны заботиться о том, чтобы бразды правления не были натянуты слишком сильно, но и не слишком слабо, а не то они могут перетереться. — Он вздохнул. — В каком-то смысле все началось еще тогда, когда перед нами не стояло четкой цели, — тридцать два года назад, с внедрением спрингеров. Знаете, в то время физиков тогда было еще меньше, чем на Земле тысячу лет назад. Это была погибающая наука. И Совет считали чисто символическим органом, не более того.
Четыреста лет подряд не поступало ни единого запроса на организацию новых колоний, да и не сказать, чтобы мы могли предложить планету, где можно было бы поселиться. Человечество было замкнуто в самом себе, и мы утешали себя мыслью о том, что если во вселенной и живет еще кто-нибудь, то точно так же, как мы.
