— Да ниоткуда! Просто Спрут показал мне большое скопление предметов в центре Москвы. Понаблюдав за этим местом я понял, что здесь находится какая-то военизированная организация, вероятно, спецслужба. Если существуют предметы дающие своим владельцам такие уникальные способности, то государство наверняка должно ими заниматься, не так ли? Вот я и решил обратиться к вам. Мне кажется, мы могли бы быть полезны друг другу…
Свиридов поднял ладонь. Человек запнулся, словно налетев на невидимую стену.
— Молчите и слушайте, — сказал генерал. Он полез во внутренний карман пиджака и нащупал там тяжелую фигурку Орла. — Сейчас вы расскажете мне правду. Почему вы пришли ко мне. Почему предлагаете свои услуги. Вы расскажете мне о том, что толкнуло вас на этот шаг. Расскажете правду. Только правду. Вы меня поняли? А теперь отвечайте.
Его собеседник напрягся, как будто пытаясь бороться с какой-то невидимой силой, но через несколько секунд снова расслабился. Он глубоко вздохнул и проговорил вялым, словно бы сонным голосом:
— Я сделал это, чтобы получить Еву. Я люблю Еву. Мне нужно завоевать ее. Доказать, что это я мужчина ее жизни, а вовсе не этот самодовольный напыщенный индюк. Если я буДУ работать с вами, Ева будет моей. Рано или поздно, но она будет моей. Я пришел к вам, потому что хочу, чтобы Ева была со мной.
Свиридов слушал его, хмуря густые брови. Наконец монотонное бормотание собеседника надоело ему, и он резко спросил-
— Какую Еву?
— Еву Гумилеву, — все так же сонно ответил человек с разными глазами. — Жену миллиардера Андрея Гумилева…
Вернувшись к себе домой, человек, ставший агентом по кличке «Лауреат», в изнеможении стянул с себя насквозь промокшую от пота одежду и бросил ее в угол. Прошлепал босыми ногами в ванну, включил прохладную воду и некоторое время отмокал там, периодически отхлебывая из стоявшей на полу бутылки виски.
Через час он выбрался из ванной, кое-как вытерся махровым полотенцем и прошел в кабинет. Включил компьютер и набрал пароль своей ICQ.
Его ждало сообщение от пользователя с ником «Кошечка Ми». На аватарке Кошечки была изображена томно изогнувшаяся на песке девушка с роскошной копной белых волос. «Скучаю, — писала Кошечка. — Ты опять куда-то пропал, гадкий мальчик».
«Я тут, — отстукал в ответ Лауреат. — Очень хочу встретиться».
Сообщение от Кошечки пришло через несколько минут.
«Тогда приезжай. Адрес помнишь?»
«Конечно, — написал Лауреат. — Жди, скоро буду».
Он выключил компьютер и оделся. Вышел из квартиры, спустился по лестнице и, оглядевшись по сторонам, вышел через арку проходного двора на проспект. Поймал машину и отправился на Шоссе Энтузиастов, где находилась одна из квартир, арендуемых в столице пользователем с ником Кошечка Ми. То, что ехать надо было именно на Шоссе Энтузиастов, он понял по кодовой фразе «Адрес помнишь?». Если бы Кошечка написала «Адрес прежний», Лауреат отправился бы в Матвеевское, а фраза «Где и в прошлый раз» заставила бы его ехать на Речной вокзал.
Машину он отпустил за несколько кварталов до дома Коечки, и дальше добирался пешком, через каждые две мину— ты останавливаясь якобы для того, чтобы завязать шнурки.
Разумеется, если бы за ним наблюдали специалисты из отдела Поздняка, Лауреат этого никогда бы не заметил, но на ег0 счастье после разговора в ресторане Свиридов приказал снять наружку. Орел заставил Лауреата рассказать правду о своих мотивах, и мотивы эти показались генералу достаточно убедительными. Известно, что в подавляющем большинстве случаев людей толкает на сотрудничество со спецслужбами три основных мотива: деньги, секс и желание повысить свою собственную самооценку или социальный статус. В случае с Лауреатом ключевыми причинами были секс и самооценка. Правда, Свиридов так и не понял, каким образом сотрудничество со спецслужбами поможет агенту заполучить Еву Гумилеву. Возможно, Лауреат считал, что Ева просто его недооценивает. А если он будет играть роль загадочного рыцаря плаща и кинжала, то женщина сразу же бросится в его объятья. Нельзя также было исключать, что он готовит какую-то ловушку для Андрея Гумилева, и хочет использовать ГУАП в своих целях. Но в любом случае, с этим можно было разобраться позже, а пока Свиридов решил, что иметь своего человека в близком окружении Гумилева важнее, чем просто отобрать у Лауреата его предмет. Тем более, что в словах Лауреата была своя правда: предмет, отобранный у владельца помимо его воли, не работал в чужих руках.
