— Кретины… — Бунин очнулся и выплюнул кровь изо рта.
— Пришел в себя? — Свиридов встал прямо над телом Бунина, нависая над ним скалой.
Бунин метнул в сторону Андрея полный ненависти взгляд и получил в ответ ровно такой же. Если бы сейчас они остались наедине, неизвестно, чем бы это все закончилось. У Андрея кипела кровь, а градус ревности в крови явно превышал допустимые нормы.
— Что за моча вам ударила в голову? — Бунин пытался сесть, морщась от боли и потирая затылок.
— Что это за предмет? — Свиридов вытянул руку со спрутом.
— А вы не знаете? — криво усмехнулся Бунин.
— С помощью него была убита Алферова?
На какое-то мгновение на лице Бунина появилась растерянность.
— Алферову убили?
— А ты не знал?
— Откуда?
— Зачем ты заходил к ней этой ночью?
— С чего вы взяли, что я вообще к ней…
— Сестра погибшей описала нам тебя. Ты попал в зону видимости камеры.
— Ну, хорошо. Допустим, заходил. И что? Вы считаете, что я убил ее после того, как засветился? Или засветился перед тем, как убить?
— Мы пока никак не считаем. Хотелось бы услышать твою версию.
— Я приходил к ней по личному делу.
— По какому?
— По личному!
— Подробнее…
— Вас это не касается.
— Теперь касается.
Бунин рассмеялся.
— Какие способности дает осьминог? — вернулся к прежней теме Свиридов.
— Это спрут, — поправил Бунин.
— Как он действует?
Генерал выглядел непрошибаемым.
— Проверьте! — весело предложил Бунин. — например, попробуйте убить меня.
— Это я могу сделать и без предмета, — с какой-то равнодушной холодностью произнес Свиридов.
Судя по его тону — это было правдой.
— Спрут позволяет видеть и находить другие предметы.
— Каким образом?
— Каким-каким… Держите его в руке, настраивайтесь на определенную волну и словно бы видите перед глазами сложную трехмерную карту. На то, чтобы научиться поймать волну. У Меня ушло полгода, на то, чтобы увидеть карту целиком во Всех измерениях и уметь правильно масштабировать ее, у меня ушел год. На то, чтобы научиться считывать с нее информации с точностью до конкретного человека, у которого находится предмет — лет пять…
В комнате повисло молчание. Слова Бунина произвели впечатление.
— Ты не врешь?
— Попробуйте сами — мне не жалко. На этой станции нет ни одного человека, который мог бы пользоваться спрутом. Для вас это просто железная безделушка. Можете отдать ее Марусе, — Бунин приторно улыбнулся и посмотрел на Гумилева.
— Пожалуй, я оставлю его себе… — сказал Свиридов и как-то странно посмотрел на Бунина.
Это было более чем странно, но Андрею показалось, что генерал подмигнул профессору.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Олигарх
Июль 2008 (за год до описываемых событий).
Сен-Тропе, Лазурный Берег, Франция. Яхта «Андромеда»
Михаил Борисович Белении плавал в бассейне. Бассейн находился на верхней палубе его шестидесятиметровой яхты «Андромеда», построенной по специальному заказу в доках Плимута. Вода в бассейне была морская, но пропущенная через японский молекулярный фильтр и обогащенная ионами серебра. Час купания в такой воде, если верить доктору Кодзи, омолаживал организм на месяц.
Михаил Борисович мечтал быть вечно молодым. Еще в студенческие годы ему запали в душу слова песни немецкой группы «Альфавилль» — «Forever young I want to be, forever young». Поэтому Михаил Борисович брезгливо морщился, слушая песню «Смысловых галлюцинаций» «Вечно молодой, вечно пьяный», — она казалась ему бездарной подделкой под немецкий шедевр его юности. К тому же Белении никогда не напивался пьяным — в молодости не давали расслабиться ответственные посты, которые он занимал в комсомоле, позже — интересы бизнеса. При этом пить-то ему приходилось много, и в комсомоле, и в бизнесе — без этого было никуда, но вот не напивался Белении ни разу. Железный самоконтроль плюс отработанная схема приема специальных лекарственных препаратов позволяли ему сохранять трезвый ум и хладнокровие во время самых безумных попоек. Но притворяться все равно приходилось, и это было унизительно. К тому же лекарства, нейтрализовывавшие действие алкоголя, били по печени с силой и меткостью Майкла Тайсона. А Михаил Борисович собирался жить долго.
