Варенька-Тваренька: – А что, твой дом, Хлопко, пустовать будет?
Герасим Хлопко: – Не опасайся нисколько. Пустовать не будет. Сын мой Олежка с женкой приедет с южных мест. А я вот – с вами. Кое-когда и он к вам забежит. Неужели вы славному хлопцу откажете? Нет, не откажите. Вы же доселе никому не отказывали.
Варенька-Тваренька (суёт ему кулак под нос): – Вот тебе пряник под шнобель, а не дом наш! Выкуси! Сраный старпёр!
Герасим Хлопко (делает шаг назад): – Ты это брось, Тваренька! Брось!
Варенька-Тваренька: – Тебе не стыдно было на меня ложиться? Я ведь тебе почти во внучки гожусь.
Герасим Хлопко: – Ты обалдела? Ты же меня на себя сама затащила. Не шибко-то я хотел с… тобой. Опасно. Всякие болезни. Ну, а потом уж само собой и пошло. То ты, то твоя мама. Мне она больше нравится. Злая в постели и умелая.
Варенька-Тваренька: – Я вот своему жениху, Герману, скажу, что ты меня изнасиловал. Он тебя в землю зароет. Гера – парень крепкий, спортсмен и военный.
Герасим Хлопко: – Так и говори ему, что хочешь. У меня тоже язык имеется. Если я ему всё правильно объясню, то не будет у тебя в мужьях старшего лейтенанта нашей доблестной армии. Не будет.
Катюха: – Ладно. Пока замяли этот разговор, старый хрыч. Но маму ты мою к себе в дом заберёшь. Понял?
Герасим Хлопко: – И не подумаю. Хочет мужика, пусть ему жильё и предоставляет. А нет, так и не надо.
Варенька-Тваренька: – Не переживай! Я найду, Герасим Хлопко, возможность объяснить тебе, что ты не прав.
Герасим Хлопко: – А что папаню своего уже отправила, что ли?
Варенька-Тваренька: – Куда?
Герасим Хлопко: – Туда! Что глупая совсем? За забор или, в крайнем случае, на тот свет. Однако нет. Видел я его. Он со своей бичихой Катюхой куда-то лыжи навострил.
Варенька-Тваренька: – Что мелешь-то, Гераська? В путь-дорогу отправим. А про тот свет я ничего не знаю.
Герасим Хлопко: – Вот-вот, я, как раз, тебе и сходу поверил. Обе – зуботехники, медики. Месяц тому назад Захар по траве неделю ползал. Но выжил. Что-то подсыпали ему в пиво или в чай.
К ним подходит Радмила Вольфовна.
Радмила Вольфовна: – Что шумим? Кому-то зубы надо вырвать или что-нибудь другое удалить?
Варенька-Тваренька: – Ему и удаляй, мама. Совсем распустился.
Герасим Хлопко: – Да я, Радмила, ничего. Накинулась на меня твоя Тв… Варенька. Настроение, видать, плохое.
Радмила Вольфовна: – Уговорил, Герасик. Пойдём к тебе в дом на часок-другой (Вареньке-Твареньке). Надеюсь, ты, доченька не будешь против?
Варенька-Тваренька: – Я только «за»! Тем более, сейчас ко мне Герман подойдёт.
Герасим Хлопко: – Вот всё и по-мирному. Пойдём, Радмила! У меня ещё есть борщ. Правда, его немного.
Варенька-Тваренька: – Мама, не ешь у него борщ. Он неделю будет переживать, что ты у него много борща съела.
Радмила Вольфовна: – Не нужен мне его борщ. Да я в курсе, что Герасик у нас очень бережливый.
Герасим Хлопко: – Для вас обоих мне борща не жалко. Даже банку с кабачками открою.
Варенька-Тваренька: – Береги свои кабачки, Хлопко. Скоро ведь сынок приедет с ваших… югов.
Радмила Вольфовна: – Какой ещё сынок, Герасик? Как интересно! Пойдём-ка, Герасим к тебе. Ты мне всё подробно и расскажешь. Как правильно произносить? Ехать на юга или в юга?
Герасим Хлопко: – Только не надо подкалывать. Пойдём уж, Радмила! У меня даже вино имеется. Домашнее, из смородины. Такого ты ещё не пила. Очень и очень особый рецепт.
С позапрошлого года стоит.
Радмила Вольфовна и Герасим Хлопко уходят.
Варенька-Тваренька в гневе стучит кулаком по столу
Варенька-Тваренька: – Блин, продуманные оба! Что мамаша, что этот Хлопко! Близнецы и братья, твою мать!
Появляется Герман. В гражданском костюме, с цветами. Обнимает её. Дарит цветы.
Варенька-Тваренька: – Спасибо за цветы, Гера! Но тут у нас, в палисаднике, много всяких.
Герман: – Таких нет, милая Варенька. Эти тюльпаны из Голландии.
Варенька-Тваренька: – Если из Европы, значит, я их дома продезинфицирую. Там всякой заразы хватает.
Герман: – Как хочешь, Варя. Ты медик, тебе виднее. Ну, ты какая-то сегодня озабоченная.
Варенька-Тваренька: – Какой ты наблюдательный, мой лейтенант.
