Мила принялась вертеть головой из стороны в сторону — ей не меньше других хотелось увидеть живого египетского сфинкса. Но чьи-то спины и головы постоянно закрывали ей обзор. Не нарочно Мила ухватилась за чье-то плечо, пытаясь подпрыгнуть. Оказалось, что это плечо Берти. Он ухмыльнулся ей и с присущей ему бесцеремонностью вытащил Милу вперед, поставив перед собой. Только тогда Мила увидела сфинкса и сразу же поняла, что каким бы великолепным ни был Поллукс Лучезарный, по сравнению с существом, на которое она в этот момент смотрела во все глаза, он был самым обычным человеком.
Солнечно-рыжая, как пески египетских пустынь, шерсть сфинкса была ухоженной, а львиные лапы, плавно ступающие по тропе, — сильными и мощными. Человеческое лицо было словно покрыто золотой краской и напоминало маску из чистого золота. На этом лице, казалось, жили только глаза: загадочные, источающие древнюю как мир мудрость. Лиловые, эти глаза были похожи на ночное звездное небо и с величайшим соизволением взирали на глазеющую толпу. Подбородок сфинкса украшала гладкая и блестящая черная бородка, а голову — золотой головной убор египетских фараонов.
Поллукс Лучезарный поднялся по лестнице, подметая ступени своей длинной золотой накидкой, и сел в крайнее кресло, что стояло неподалеку от пианино Лирохвоста.
«Неужели он будет у нас преподавать?» — с изумлением подумала Мила.
Сфинкс, не удостоив взглядом ни одного из преподавателей, опустился на пол рядом с креслом Лучезарного, протянул вперед огромные передние лапы и величественно приподнял голову, так что лиловые глаза взирали на окружающих из-под низко опущенных век. Из-за этого всем казалось, что сфинкс смотрит на них как бы свысока.
В этот момент из царского кресла, стоящего на вершине лестницы, поднялся Владыка… И тут сразу же померкло и великолепие Поллукса Лучезарного и мистическое волшебство сфинкса, потому что ничто не могло сравниться со спокойной величавой силой, исходящей от фигуры Велемира. На нем, как и обычно, был кафтан с широкими откидными рукавами, хотя не было на ткани золотой росписи, и цвета он был не бордового, как прежде, а малахитового. Но самое главное — все такими же были его сияющие зеленые глаза. Таких зеленых глаз не было больше ни у кого на свете — Мила могла бы в этом поклясться.
— Приветствую вас, жители Троллинбурга и те, кто станет ими с минуты на минуту! Приветствую наших гостей, для которых, надеюсь, Троллинбург скоро станет родным домом. — Велемир повернулся к Поллуксу Лучезарному, адресуя эти слова ему и его сфинксу. Лучезарный, не вставая, поклонился, а сфинкс даже не шевельнулся. — Давайте, как всегда, не будем затягивать вступительные речи и начнем то, ради чего мы все здесь собрались. Прошу.
Велемир опустился в кресло, и зазвучала музыка. Лирохвост, одетый как всегда нарядно — весь в белом, красиво исполнил песню, посвященную городу, замку и Трем Чародеям. Когда отзвучала последняя нота, Альбина выставила вперед зеркало. Новобранцы стояли у подножия лестницы и трепетали от волнения. Альбина сорвала с зеркала перламутровое покрывало, и первые ряды ахнули — перед ними появился Зеркальный Мудрец. Началось распределение новичков по Домам Наследников.
Мила, Ромка и Белка из чувства солидарности с Яшкой ожидали очереди младшего Бермана предстать перед Зеркальным Мудрецом. Но пока его очередь дошла, Зеркальный Мудрец определил судьбу семерых ребят.
Смуглая татарская девушка с красивыми миндалевидными глазами и длинной черной косой первой была отправлена в Белый рог, когда Мудрец выяснил, что она умеет общаться с деревьями.
— Диляра Дюльбер — Белый рог! Да прибудет с тобой Белый Единорог! — провозгласил профессор Лирохвост, виртуозно пробежав пальцами по клавишам.
Еще один татарин, щуплый рыжеватый паренек с застенчивой улыбкой, после недолгого общения с Зеркальным Мудрецом увидел в зеркале золотого грифона. После душераздирающего скрежета когтей зазеркального магического существа паренек как ни в чем не бывало продолжал улыбаться своей застенчивой улыбкой профессору Лирохвосту, который торжественно объявил:
