Профессор стоял спиной к двери. Он смотрел в большое овальное зеркало в старинной позолоченной рамке, стоящее перед ним на полу на двух фигурных ножках. Зеркало было высотой в человеческий рост. В первый момент Мила решила, что профессор рассматривает в нем свое отражение. Она без всякого интереса бросила взгляд на гладкую зеркальную поверхность и невольно вздрогнула: у нее вдруг возникло отчетливое ощущение, что это зеркало вовсе не мертвая стекляшка — от него веяло жизнью! Такое же ощущение, наверное, должен испытывать человек, который подходит к заброшенному с виду дому, но при этом чувствует, что дом обитаем, что там, внутри, есть люди.
Мила не успела еще даже подумать, отчего у нее в голове возникли такие мысли, как Гурий Безродный вдруг подался вперед и… исчез!
Рот Милы невольно раскрылся от изумления. Ошарашенная происходящим, она таращилась на приоткрытую дверь, пытаясь понять, что ей сейчас довелось увидеть.
Профессор Безродный сделал шаг вперед, словно пытался обнять свое отражение. Но, вместо того чтобы стукнуться лбом о стекло, он просто растворился в зеркале, которое стало вдруг мягким, как растопленный воск! Получалось, что… он прошел сквозь зеркало, как проходят сквозь дверной проем!
Взгляд Милы быстро обежал опустевший теперь кабинет, насколько позволял обзор. На полу возле зеркала она заметила большой кусок черной материи. Скорее всего, эта ткань прежде была накинута поверх зеркала, и наверняка именно она произвела тот самый звук, который привлек внимание Милы, когда профессор сбросил накидку с зеркала на пол.
Мила тряхнула головой, пытаясь привести свои мысли в порядок. А чему она, собственно, удивляется? В Транспространственном посольстве она ведь триллион раз видела, как путешествующие волшебники исчезали в арках с зеркальным веществом точно так же, как только что это проделал Гурий Безродный. На самом деле они, конечно, не исчезали, а перемещались в другое место. Вероятно, профессор только что тоже переместился с помощью этого зеркала в другое место. Правда, арки в посольстве только напоминали зеркала, потому что в них совершенно ничего не отражалось. А это зеркало было на вид вполне обычным. Но, с другой стороны, много ли она, Мила, понимает в таких вещах?
На этой мысли Мила наконец спохватилась, что до сих пор стоит в пустом классе и заглядывает в личный кабинет профессора в его отсутствие, чего ей явно не стоило бы делать. Крутанувшись на пятках, Мила бросилась к окну, где на подоконнике лежала забытая ею книга. Схватив «Соревнования Выпускников Думгрота. Сто легендарных победителей», Мила пулей вылетела из класса. И почти моментально наткнулась на… Акулину.
— Ну наконец-то! — воскликнула ее опекунша, кивнув головой так живо, что густой каштановый хвост на ее макушке резво подпрыгнул. — Я тебя по всему Думгроту ищу! У нас же назначена встреча с художником! Я же тебя предупреждала, неужели ты забыла?!
Мила действительно напрочь забыла о встрече с художником, но признаваться в этом Акулине она не стала бы ни за какие коврижки. Словно защищаясь, она подняла обеими руками книгу.
— Забыла в классе, — пояснила она возмущенной Акулине. — Пришлось вернуться.
Даже не взглянув на название, Акулина махнула рукой.
— Пойдем быстрее! Мы опаздываем!
Она схватила Милу за руку и потащила за собой, на ходу засыпая информацией:
— Это настоящий мастер. Если бы ты знала, сколько у него заказов! Удивительно, что он вообще взялся написать наши портреты…
Даже не пытаясь вставить слово в бесконечный поток Акулининой речи, Мила вполуха слушала и одновременно мысленно задавалась сразу несколькими вопросами. Догадаются ли ее друзья идти в Львиный зев без нее, если она с ними разминется? Только бы они не стали искать ее по всему Думгроту! Зачем Акулине позарез понадобились их портреты? И наконец — куда, интересно, ведет зеркало профессора Безродного?
* * *
Бар «У тролля на куличках», где Акулина условилась встретиться с художником, находился вовсе не на окраине Троллинбурга, как можно было предположить, исходя из названия, а в самом что ни на есть его центре — всего в двух кварталах от Главной площади. Свернув с людной улицы в узкую подворотню, Мила следом за своей опекуншей оказалась в небольшом дворике, а прямо перед ними обозначилась дверь с вывеской.
