Любознательные путешественники тем временем отправились в путь; первым делом они перескочили на кольцо Сатурна и обнаружили, что оно достаточно плоское, как, кстати, весьма точно предсказывал один прославленный обитатель нашей крохотной планеты[13], а затем стали переправляться с луны на луну. Неподалеку от последней пролетала комета, и путешественники вместе со слугами и инструментами вспрыгнули на нее. Преодолев на ней около ста пятидесяти миллионов лье, они достигли спутников Юпитера. С них путешественники перебрались на Юпитер, где провели целый год; за это время они узнали множество прелюбопытнейших тайн, которые давно уже были бы опубликованы у нас, не сочти господа инквизиторы кое-какие положения несколько сомнительными. Но я читал рукопись: известный архиепископ де *** столь великодушно и с такой добротой позволил мне ознакомиться с нею в своей библиотеке, что я просто не знаю, как его благодарить.
Однако вернемся к нашим путешественникам. Покинув Юпитер, они пролетели в пространстве примерно сто миллионов лье и поравнялись с Марсом, который, как известно, пятикратно меньше нашей крохотной планеты; они обнаружили, что вокруг него обращаются две луны, правда, ускользающие от глаз земных астрономов. Уверен, что отец Кастель[14] выступит с памфлетом, и даже весьма остроумным, опровергая существование у Марса двух спутников, однако позволю себе сослаться на тех, кто привык делать умозаключения при помощи аналогии. Этим умнейшим философам ясно, что Марс, который так удален от Солнца, вряд ли бы смог обойтись менее, чем двумя лунами. Как бы там ни было, наши путешественники сопли эту планету слишком мелкой и, боясь, что не найдут там, где переночевать, отправились дальше, подобно путникам, которые, гнушаясь сельским постоялым двором, едут в соседний городок. Но Микромегас и его друг скоро раскаялись в своем решении. Они летели уже довольно долго, но ничего не нашли. Наконец заметили какое-то слабое мерцание: это была Земля, и после Юпитера она показалась им довольно жалкой. Однако, опасаясь, как бы не пришлось раскаиваться снова, они решили сделать на ней остановку. Путешественники пересели на хвост кометы, вскоре заметили крайне удобное северное сияние, нырнули в него и, полюбовавшись им изнутри, 5 июля 1737 года по новому стилю [15] прибыли на Землю, а именно на северное побережье Балтийского моря.
Глава четвертая. О том, что произошло с ними на земном шаре
После недолгого отдыха путешественники позавтракали двумя горами: слуги приготовили их довольно сносно. Затем они решили ознакомиться с планеткой, на которой оказались, и тронулись в направлении с севера на юг. Нормальный шаг жителя Сириуса и его людей составляет примерно тридцать тысяч футов; карлик с Сатурна бежал за ними следом, еле переводя дыхание: на один шаг Микромегаса ему приходилось делать дюжину; представьте себе (если подобные сравнения допустимы) собачку из тех, что дамы носят в муфтах, поспевающую за капитаном гвардии прусского короля.
Пришельцы шли довольно быстро и обогнули земной шар за тридцать шесть часов; Солнце, а точней, Земля, проделывает подобное путешествие за двадцать четыре часа, но ведь каждый согласится, что вращаться вокруг своей оси куда легче, чем шагать на своих двоих. Итак, они возвратились туда, откуда вышли, встретив на своем пути море, именуемое Средиземным, которого, надо сказать, даже не заметили, и небольшой пруд, что зовется Великим океаном и окружает со всех сторон нашу кротовую кучку. Карлику кое-где он был по колено, а Микромегас разве что омочил в нем каблуки. На старом месте они обшарили все вокруг, наклонялись, ложились, ощупывали землю руками, короче, делали все, чтобы выяснить, обитаема планета или нет. Но их глаза и руки были слишком велики, а крохотные существа, которые здесь пресмыкаются, слишком ничтожны, и поэтому органы чувств наших путешественников не подсказали им, что мы и наши ближние, обитатели этой планеты, имеем честь существовать.
Карлик, который порой бывал слишком скоропалителен в своих суждениях, тут же заявил, что на Земле нет жизни. Основывался он на том, что никого не видит. Микромегас вежливо дал ему почувствовать, что вывод этот несколько опрометчив. Он сказал:
