- Ишь ты!-прихмурился Кузьмич.-У нас это дело притаили... Спасибо, сват, что упредил!..
На утро Кузьмич по горячим следам к докторице.
- Пропиши ты мне, милостивица, плепорцию душа, шаркот, что ли, по вашему...
Улыбнулась докторица.
- Что ж, можно! Отведай...
Прописала.
Отыскал Кузьмич гидропат, разделся, вошел.
"Фу, ты, мать честная, опять бабы!.. Ну порядки!.."
Делать нечего. Прихватил стыдное место рукою и ждет, что будет. Глядь-поглядь, берет кишку... баба!
- Отвернись, бесстыжая!-крикнул Кузьмич и подставил спину.
А она хоть бы что: знай себе из кишки зажаривает, да еще командует:
- Грудь... Спину... Боком!..
"Ну, нет!.. - думает Кузьмич, одеваясь. - Что-что, а это нам ни к чему... И земляк тоже хорош- бабьей кишкой угощает!.."
И больше в гидропатию- ни ногой! А жалко...
"Что бы такое взамен испросить?"
Стал у больных допытываться.
- Те-те-те... Електрофикация! Это - по нас...
И опять - к докторице.
- Ты уже не обижайся! - начал он. - Шаркот мы отменили... ни к чему! Пропиши ты, будь матерью, Стасов мне душ...
- Статический? - откликнулась докторица.- Да вам зачем же? Это, ведь, при известной болезни можно...
- Эх-хо! - вздохнул Кузьмич. - А почему ты, мать, знаешь, состоит во мне известная болезнь эта, али нет... Да и то сказать: севодни ее нету, а там, глядь-поглядь, она и об'явится... Ты уж не жадуй - пропиши!..
Экий ты, - говорит докторица, - настойчивый!.. Ну, хорошо... На голову жалуетесь?..
- Голова? А что ей? Об камень не расшибешь!.. Ране точно-что болела... Так то в старом еще прижиме когда, при монополии!..
- Ну, вот, видите... А сон, как у вас... спите хорошо?..
- Да как сказать... - зачесался Кузьмич. - Дома спал за троих, а у вас - худовато! Ну, известно, дома-то при труде... За день намотаешься, придешь домой, под бок к старухе завалишься и - никаких!.. А тут худовато... Это точно-что...
- Ну, ладно, пропишу! -согласилась докторица. - Только больше ничего уже не просите...
- И-и, что ты, мать, нешто мы не понимаем? Да я теперь к тебе - ни ногой!..
Однако, слова своего Михей Кузьмич не сдержал.
Стаса душ ему приглянулся. Штука аккуратная: сидишь себе спокойненько, ветерок по лысине гуляет и, вроде как, в пояснице легче.
- Насморком страдали мы... - рассказывал он потом больным. - Так, вить, что ж вы думали? С трех разов в носу прочистило... ей-ей!..
Все бы хорошо, да новая затея умучила Кузьмича. Сказано в писании: нет предела человеческой зависти!
*
Сидел раз Михей Кузьмич во дворе санатории с молодым пареньком из слесарей. А дело было вечернее. Вечера в тутошних местах удивительные, особливо, когда луна. По деревьям ртуть струится, а воздух... ну, прямо, мед липовый!
- Спать бы пора, да жалко!.. - зевнул Кузьмич.
- А чего жалко-то, дед?
- А вот, погоди, состаришься - узнаешь... Тут у те - каждый час жизни на счету, а он сон-то, ведмедем наваливается...
- А ты... не спи!..
- Дык как же не спать, ежели от природы
положено... Идем, паренек, идем в палатки!..
- Ну, нет... Мне рано, дед... Я еще процедуриться пойду, на лунные ванны!..
- Чавой-то? - навострил Кузьмич ухо.
- Лунные, мол, ванны примать побегу... Здорово, дед, кровь полируют!..
И с хохотом убежал слесарек.
А Михей Кузьмич затуманился.
"Опять, сукины сыны, притаили... Ну, и скупеньки же! И чего, скажем, она, докторица эта, казенных денег жалеет?
Долго ворочался Кузьмич в постели.
"Пареньку прописала, а мне - ни гу-гу! А еще намеднись говорила, как честная, "Мы, - говорит, - с вами, Михей Кузьмич, все лечения превзошли!" Вот-те и превзошли... Нет, видно, не всех еще переделала Советская власть... Ох, не всех еще! Дохторов этих ломать да ломать надобно... А-а! Молодому прописала, старому не надобно... А чего ему, молодому-то, полировать, у его и так кровь-то полированная!.."
Весь следующий день беспокоился Михей Кузьмич. К беседам прислушивался - не заговорят ли о лунницах?.. Нет, все - как в рот воды набрали... Известно, которому и прописано, так он затаит... Дорогие они, надо быть, ванны эти, лунницы то-ись... Ох-ох, на все-то протекция!..
По двору, по саду бродил, в людей вглядывался, а люди как-будто те и не те: вроде как обходят старика, сторонятся.
