Михаил Иванович Калинин - страница 20

Перед отъездом из Повенца Калинин получил весть о событиях 9 января 1905 года в Петербурге. Политические ссыльные заявили о своей солидарности с питерским пролетариатом: во главе с Калининым они организовали демонстрацию в знак протеста против расстрела рабочих у Зимнего. Древний городок впервые увидел открытое политическое выступление против насилия и всевластия царской монархии.

18 января 1905 года Калинин направился в Петербург — в центр революционных событий. Дорога была дальняя: на крестьянской лошаденке надо было преодолеть 600 верст. А Калинину хотелось как можно скорее добраться до Петербурга.

Однако задержаться в столице не удалось. Когда Калинин и Правдин[49] приехали в Петербург, там шли повальные обыски и аресты. В интересах безопасности Калинину на время необходимо было уехать. Политическому ссыльному, отпущенному на короткий срок, имевшему единственный документ на руках — «Проходное свидетельство № 5 для следования в село Троицу Тверской губернии», было вдвойне опасно попасть в руки полиции. Правдин пишет в воспоминаниях: «Посовещавшись с Сергеем Ивановичем Гусевым и Еленой Дмитриевной Стасовой (членами Петербургского комитета РСДРП. — Ред.), мы решили, что Михаил Иванович выедет к себе на родину, заявит там о себе и уж после возвратится в Петербург, а я останусь работать на нелегальном положении…».[50]

После недолгого пребывания в столице Калинин выехал в Верхнюю Троицу. И в дороге, и в родной деревне он жил ожиданием — скорее вернуться в Петербург. Ведь по стране уже шел 1905 год, разгоралось зарево народной революции.

В объятый революционным пламенем Петербург Калинин вернулся в конце лета 1905 года, вернулся, несмотря на серьезную опасность быть арестованным, — ведь после 9 января в столице из месяца в месяц нарастала волна массовых полицейских репрессий. Он незамедлительно связался с большевистским подпольем. Как политический ссыльный, еще не отбывший срока ссылки и не имевший права проживать в столице, Калинин мог находиться здесь только на нелегальном положении. В целях конспирации Михаил Иванович получает в подполье партийный псевдоним «товарищ Никанор». Пренебрегая опасностью, он сразу же находит место в первых рядах борцов против царизма, в гуще пролетарских масс.

В обстановке острейшей принципиальной борьбы в РСДРП против оппортунистической линии по вопросам революции и роли пролетарской партии в ней Калинин, как и прежде, в строю твердых ленинцев, активно выступает против раскольнической деятельности меньшевиков. «…Строгая партийность, — подчеркивал Ленин, — есть одно из условий, делающих классовую борьбу сознательной, ясной, определенной, принципиальной».[51] Уже первые посещения дискуссионных собраний, на которых большевики разъясняли и отстаивали ленинскую тактическую линию в революции, утвержденную III съездом партии, дали Калинину боевой заряд для дальнейшей борьбы на новом историческом этапе. «Политическая жизнь в столице, — вспоминал об этом периоде М. И. Калинин, — кипела. Борьба между большевиками и меньшевиками развернулась вовсю… Хотя я персонально и был связан с большевиками, но ссылка не давала возможности вполне ориентироваться в вопросах тактики дня… В один из приемов на явке т. Елена Дмитриевна Стасова нам — мне и т. Правдину — дала явку на партийное дискуссионное собрание. Собрание происходило где-то на Охте. Со стороны большевиков выступал т. С. И. Гусев… Дискуссия определила нашу принадлежность к большевикам».[52]

Ознакомление с документами III съезда партии и ленинскими работами, беседы с руководящими деятелями ПК и районных комитетов РСДРП, посещение дискуссионных партийных собраний, а также рабочих сходок и митингов помогли Калинину быстро разобраться в существе и революционной новизне политической линии большевиков, тактике борьбы против самодержавия.