На кавказцев приходится не более 15 процентов мигрантов. С 1989 г. по настоящее время их доля в Москве выросла в пять раз и составляет около пяти процентов, приблизившись по численности к украинцам, белорусам и несколько обогнав татар. Проценты вроде бы незначительные, но проблема кроется в том, что переселенцы с Кавказа обособляются, создают внутри города свои этнические анклавы. В таких анклавах, превращающихся, по сути, в резервации, чаще всего действуют мафиозные законы, основанные на национальной солидарности. Этнические анклавы, возникшие внутри гражданского общества, рано или поздно начнут его взламывать по принципу «свой — чужой», когда даже конфликт вокруг одного человека может приобретать очень жестокие формы.
Говоря это, я вовсе не пытаюсь раздуть «кавказский синдром», который возник в результате катастрофических ошибок в национальной политике на Северном Кавказе. Я хочу обратиться к сознанию кавказцев, которые переселились на жительство в Москву, но рассматривают гражданское окружение вокруг себя как враждебное или недоброжелательное, а нередко и сами его провоцируют пренебрежением к русским традициям и обычаям. Изменить ситуацию может кропотливая целенаправленная работа органов власти, общественных организаций и лидеров этнических общин. Думаю, миграционная политика столичных властей должна препятствовать возникновению этнических анклавов-резерваций, чему в настоящее время она, наоборот, способствует.
К сожалению, столичная бюрократия политизирует проблему этнической идентичности и становления гражданской солидарности в рамках Москвы как мегаполиса. Ей, усвоившей приемы решения проблем вне правового поля, вне публичности, выгодно существование ситуации «управляемого конфликта». Вместо того чтобы наладить реальный диалог между диаспорами и властью, бюрократия подсовывает нам в качестве индульгенции некие программы, типа воспитания толерантности, и решает конфликтные ситуации в свою пользу, договариваясь в узком кругу с этнической мафией. Возникший таким образом союз столичной бюрократии и этнической мафии отстранил от решения городских проблем большинство граждан Москвы и исключил из диалога гостей столицы, намеренных укорениться здесь и стать полноценными москвичами.
Из 2000 преступных этнических группировок, выявленных в России в прошлом году, 516 действовало в Москве, но столичные власти настойчиво пытаются отрицать факт этнической преступности. Правоохранительные органы хорошо знают: на этнической солидарности сегодня строятся не только те преступные сообщества, которые занимаются бандитизмом, разбоем, воровством, но и те, что создают экономические кланы, действующие вне правового поля, и тем самым наносящие серьезный ущерб экономике города и страны в целом.
Сегодня остро встает вопрос о том, чтобы борьба с этнической преступностью имела отдельный компонент правового регулирования. Этнические признаки в преступной деятельности должны считаться отягчающим обстоятельством и определять более суровое наказание. В данном случае речь идет о деяниях преступных сообществ, организованных на основе этнической солидарности, о деяниях, которые носят коллективный характер и имеют этнический признак.
Любая форма преступной коллективности считается особенно опасной. Поэтому в отечественное законодательство, в Уголовный кодекс следует внести соответствующие дополнительные статьи, связанные с этнической консолидацией в преступных сообществах. Такого сейчас нет, зато есть стремление раздуть преступления, совершенные на так называемой расовой почве, хотя они сегодня являются, прежде всего, реакцией на преступность этнических сообществ, легальная борьба с которыми серьезно затруднена. Всему этому во многом способствовало разрушение в течение предшествующих полутора десятилетий гражданского общества, гражданской солидарности. В подтверждение этого достаточно вспомнить, как в 1993 году полностью было разрушено местное самоуправление Москвы. Сегодня оно может вновь возродиться, преодолевая этническую солидарность, которая разъединяет людей в рамках общего гражданского бытия. Создание местного самоуправления, основанного на принципах гражданской соседской солидарности, является сегодня насущной проблемой Москвы, но, увы, блокируется столичной бюрократией.
