Так возник первый феномен «расщепленного сознания»: одной рукой власти опускают железный занавес, чтобы не допустить превращения России в проходной двор, другой — планируют массовый завоз рабочей силы из-за рубежа.
Заместитель министра внутренних дел РФ, начальник ФМС МВД генерал-полковник Андрей Черненко сказал: «Россия не может и дальше принимать всех, кого угодно». Но одновременно огласил две задачи, стоящие перед властью: «Первая — создать благоприятный климат для привлечения в Россию толковых голов и умелых рук. Мы также будем принимать тех, кто захочет приехать к нам учиться или лечиться. Вторая задача — вывести миграционные процессы из-под достаточно жесткого прессинга криминала» («ВЕК» № 9, 01–08 март, 2002).
Вместе с тем, Администрация Президента внесла в Думу и инициировала принятие такого закона о гражданстве Российской Федерации, который ровным счетом не содержал никакого дифференцирующего фактора — за исключением теста на знание русского языка, который должен быть разработан и внедрен исполнительной властью. Таким образом, железный занавес упал. Но ненадолго — до той поры, пока не начнется новая кампания по его приподниманию. И результат будет такой же, как писал Солженицын: под приподнятый занавес начнет просачиваться «болотная жижа».
Второй феномен расщепленного сознания проявился в попытках исполнительной власти отреагировать на тревогу президента по поводу демографической ситуации, высказанную им в послании Федеральному Собранию еще в 2000 году. Но поскольку даже такое вмешательство в «естественные процессы», как восстановление налога на бездетность, для либерального сознания является посягательством на святые права личности, все свелось к созданию очередной комиссии, которая потратила целый год, чтобы прийти к давно известным выводам. Тем временем демографический потенциал, оцененный по численности 10-летних детей, как указывает исследователь В. А. Башлачев, у русских снизился до уровня времен Крымской войны (притом рождаемость в сравнении с этим периодом упала в несколько раз). Нарастает демографический «навес» со стороны наших южных соседей и стремительно перекашивается этнодемографический баланс в целом ряде регионов. Конфликты не за горами. Власть это знает, но ничего поделать не может — не может переступить догматических установлений.
Единственным средством решения демографической проблемы, которое так или иначе высказывается государственными мужами, стало привлечение иностранной рабочей силы. Вместе с тем, стратегическая линия на решение социально-демографических проблем России за счет ввоза дешевой рабочей силы требует всяческого порицания. Поскольку наша страна при таком подходе лишается каких-либо перспектив — из нее уезжают наиболее квалифицированные, образованные кадры, а в нее едут наименее квалифицированные. Размывается также и собственное лицо России, своеобразное не только культурным наследием, но и определенными антропологическими типами.
Третьим примером расщепленного сознания власти является отношение к внутренней миграции. Согласно либеральным принципам, личность, как и капитал, должна быть освобождена от какого бы то ни было регулирующего воздействия. Поэтому долгие годы власть никак не реагировала на фактический исход русского населения с Северного Кавказа, из районов Севера, из Сибири и с Дальнего Востока. «Надо что-то делать!» — вот беспомощный императив поведения власти.
Уже звучит вывод о том, что русские до сих пор выполняли на Кавказе роль стабилизатора и были наиболее квалифицированной рабочей силой, а действий до сих пор нет. Уже ставятся задачи по возвращению русских беженцев в Чечню, но никаких серьезных шагов в этом направлении не предпринимается. Потому что другая часть властного «мозга» предпочитает не видеть разницы между гражданами различной этнической принадлежности и не понимать роли того или иного народа в многонародном российской социуме.
Наконец, четвертый пример — вероятно, самый яркий. Одной половиной своего «мозга» власть понимает культурную общность русских, видит дискриминацию русских в бывших союзных республиках и наблюдает многомиллионный приток русских беженцев и переселенцев. От этого возникает желание провести Конгресс соотечественников и заявить о едином народе, для которого Россия — Отечество. Но другая часть властного «мозга» убеждена, что людей нельзя делить по этническому признаку, а это значит — отказ видеть этнополитические процессы и русскую цивилизацию, выходящую за пределы России. Поэтому русским переселенцам, несмотря ни на что, не оказывается никакой существенной помощи, их в России никто не ждал и не ждет. Вместо глубокой и принципиальной реформы Миннаца, его просто упраздняют, образуя аппарат министра по делам национальностей, во главе которого ставится В. Зорин, причастный к торможению разработки основ национальной политики на посту председателя профильного комитета Госдумы. А в МИДе создается новый департамент, которому назначено работать с зарубежными соотечественниками — то есть, тратить как-нибудь выделенные из бюджета скудные средства. Плачевный итог такого рода администрирования виден на примере Федеральной миграционной службы, которая фактически стала орудием бюрократии против десятка миллионов наших соотечественников переселившихся в Россию за истекшее десятилетие.
