Сервантес сидит за столом и читает книгу. Олалья прибирается. Потом останавливается.
Олалья. Бедный, бедный сеньор Дон Кихот! Она ведь его совсем не любит, эта Дульсинея. Смеется над ним, издевается. И муж ее, маркиз, туда же.
Сервантес(не отрываясь от книги). Тебе-то что?
Олалья. Мне – ничего. Просто жалко. Он такой хороший человек.
Сервантес. Ты, часом не влюбилась?
Олалья. Не смейтесь над бедной девушкой. Он благородный сеньор, рыцарь, а я – простая прислуга.
Сервантес. Все понятно.
Олалья(с досадой). Ничего вам не понятно!
Появляется Санчо. Вид у него заспанный.
Санчо. Доброе утро, ваша милость… (Падает на стул). Охо-хо!
Сервантес. Что с тобой?
Санчо. Лучше не спрашивайте! Дурными словами выражаться не хочется, а обычными не обойтись… Как же я устал!
Олалья. С чего же ты так устал?
Санчо. Вчера весь день с его милостью свиней гоняли.
Сервантес. Это еще зачем?
Санчо. Госпожа Дульсинея велели. Это, говорит, не свиньи, а враги отечества, которые колдовским образом в свиней вселились. Если, говорит, не перебить, непременно свергнут его величество короля.
Сервантес. Но Дон Кихот в колдовство не верит.
Санчо. В колдовство – нет, а во врагов отечества – обязательно.
Сервантес. Знай же, Санчо, что спасителей отечества больше, чем его врагов. И они гораздо опаснее.
Санчо. Ваша милость, мы – люди простые, что велят, то и делаем. Говорят бить врагов отечества, мы бьем врагов. Скажут бить спасителей отечества – мы и их отдубасим.
Сервантес. Что нам думать о врагах отечества, у нас своих врагов полно.
Санчо. Кто же они?
Сервантес. Разные угрюмые недоумки.
Санчо. Я полагаю, это все зависит от характера. Ваши враги – угрюмые недоумки, мои – недоумки веселые.
Сервантес. Где нынче Дон Кихот?
Санчо. Охраняет сон ее высочества.
Сервантес. Внутри или снаружи?
Санчо(после паузы). Сеньор, я вам вот что скажу. Было у моего соседа три дочки, три сестры. Одна была глупая, как пробка, другая – умная, как пробка, а третья – красивая, как пробка… И все три очень удачно вышли замуж.
Сервантес. Это ты к чему?
Санчо. Это я к тому, что не след вашей милости оскорблять госпожу Дульсинею.
Олалья. Да никакая она не Дульсинея. Она – Доротея, жена маркиза Теодоро Кастильского.
Санчо. Мы люди маленькие. Как нам велено, так и говорим.
Олалья. Вранье это все!
Сервантес. Да уж, Санчо. А ведь господин твой поклялся бороться за правду.
Санчо. Мы, пока за правду боролись, одни тумаки и колотушки видели. А как стали служить ее светлости Дульсинее (Олалья топает ногой)… из Тобосо, сразу стали жить как люди. Денег нам ее милость жалует без счета, а его светлость господин маркиз твердо обещал мне губернаторство. Вот уж когда разбогатею!
