Еще раз подчеркнем: мы не детализируем проблематику этих вопросов здесь только потому, что их подробному рассмотрению посвящаются следующие разделы. Но не увязать с ними такое важнейшее событие, как замену «Гарвардского проекта» «Хьюстонским», было бы, на наш взгляд, не только непростительной ошибкой, но и признаком аналитической несостоятельности.
Как реагировала на все это Россия?
Если в общих чертах, то продолжением следования в фарватере США и Запада, которое именно в том же 1997 году было ознаменовано подписанием Основополагающего Акта Россия — НАТО. Вот лишь одна характерная выдержка из этого документа:
«Исходя из принципа неделимости безопасности всех государств евро-атлантического сообщества, Россия и НАТО будут совместно работать с тем, чтобы внести вклад в создание в Европе общей и всеобъемлющей безопасности, основанной на приверженности общим ценностям, обязательствам и нормам поведения в интересах всех государств.
Россия и НАТО будут содействовать укреплению ОБСЕ, включая дальнейшее развитие ее роли в качестве основного инструмента превентивной дипломатии, предотвращения конфликтов, урегулирования кризисов, постконфликтного восстановления и регионального сотрудничества в области безопасности, а также укреплению ее оперативных возможностей по осуществлению этих задач. ОБСЕ в качестве единственной общеевропейской организации безопасности играет ключевую роль в поддержании европейского мира и стабильности»>83 (курс. — Авт.).
Итак, Россия включила себя в «евро-атлантическое сообщество». В том же Акте звучит и термин «Евро-Атлантический регион», упоминание о котором по сей день «красной нитью» проходит через важнейшие государственные документы Российской Федерации, включая Концепцию внешней политики и Стратегию национальной безопасности до 2020 года. И при всем том ни слова не было произнесено об особости геополитического позиционирования нашей страны, то есть о ее принадлежности к Хартленду, а не к пресловутой «Евро-Атлантике».
Россия беззвучно и безропотно приняла укрепление ОБСЕ — организации-преемницы Общеевропейского совещания по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе (в документе упоминается и Заключительный Акт этого форума), которая не выполнила своего главного предназначения, для чего создавалась в 1975 году, — не обеспечила нерушимость европейских границ. Не поддерживать ОБСЕ нужно было, а немедленно распускать ее как организацию, само существование которой становилось в тех условиях угрозой национальным интересам нашей страны.
Россия признала включение в перечень полномочий ОБСЕ положения о «превентивной дипломатии». Этому будет посвящена самостоятельная часть монографии, связанная с контент-анализом доклада Группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам «Более безопасный мир: наша общая ответственность» (2004 г.). Ближайший по смыслу к «превентивной дипломатии» термин, поставленный этим документом во главу угла, — «миростроительство», то есть управление строительством «нового мирового порядка».
Наконец, Россия в Основополагающем Акте согласилась с эксклюзивным статусом ОБСЕ в системе европейских институтов безопасности, признав ее «единственной» такой организацией. Тем самым она отсекла себе возможности, набрав сил, создать ей в будущем альтернативу, которая в большей мере соответствовала бы национальным интересам страны.
Сегодняшние игры в «перезагрузку» вслед за Основополагающим Актом Россия — НАТО доказывают только одно: российская власть по тем или иным причинам до сих пор соблюдает официальные и неофициальные, необнародованные условия фактической капитуляции 1991 года. Именно и только поэтому они пока, до поры до времени, навязываются и поддерживаются «не оскорбительным или унизительным образом», без применения «традиционных арсеналов внешней политики». Например, военной оккупации или создания на территории Российской Федерации и других ключевых субъектов бывшего СССР «протекторатов» и «бантустанов», подобных гитлеровским «рейхскомиссариатам».
Если мы и дальше пойдем тем же пагубным, «новоперестроечным» путем, которым следуем сегодня, надо думать, получим и оккупацию.
