Мифы, сновидения, мистерии - страница 32
Морфология «избрания»
Но, хотя мы не можем отнести шаманизм к психопатологии, верным остается то, что это мистическое призвание довольно часто основано на глубоком кризисе, граничащем с «сумасшествием». И так как невозможно стать шаманом, не разрешив кризис, который очевидно, играет роль мистического посвящения. Действительно, как мы подробно показали в предыдущей работе, шаман становится посвященным, пройдя длительный и часто сложный путь инициации, сосредоточенной на восприятии мистической смерти и воскрешения. Каждая инициация, независимо от порядка, включает период изоляции и определенное число проверок и суровых испытаний. Болезнь, вызываемая у будущего шамана мучительным ощущением того, что он был «избран», самим этим фактом обращается в преимущество как «инициирующее болезнь». Опасное состояние и одиночество, присущее каждое болезни, в данном конкретном случае усугубляется символизмом мистической смерти: принять на себя сверхъестественный «выбор» значит наполниться ощущением подчиненности божественным и демоническим силам, то есть обреченности на близкую смерть.
Очень часто синдром «болезни» — то есть, как мы только что видели, психопатологии проявляющейся у будущего шамана — близко повторяет классический ритуал инициации. Страдания «избранного» во всех отношениях сходны с испытаниями инициации: так же, как посвящаемый кандидат убивается демонами — «мастерами инициации», так и будущий шаман видит себя разрезанным на куски «демонами болезни». Характерный обряд шаманской инициации включает символическое восхождение на небеса при помощи дерева или столба.[65]
Больной человек, «избранный» богами или демонами[66] видит сон или серию сновидений, в которых он совершает путешествие прямо к подножию Дерева Мира. Ритуальная смерть, без которой невозможна ни одна инициация, переживается «пациентом» в форме нисхождения в Ад. Во сне он присутствует при своем собственном расчленении, видит, как демоны отрезают ему голову, вырывают глаза и так далее. Весь ряд процедур имеет большое значение для правильного понимания шаманской психопатологии: эти «кризисы», «трансы» и это «безумие» не являются анархическими; другими словами, они не «мирские», не относятся к обычной симптоматике; они имеют инициационный характер и значение. Иногда будущий шаман рискует быть ошибочно принятым за «сумасшедшего» — что часто случается у малайцев — но в действительности его «сумасшествие» выполняет мистическую функцию: раскрывает перед ним определенные стороны действительности, которые недоступны другим смертным, и лишь после того, как этот «сумасшедший» все испытает и войдет в это скрытое измерение, он становится шаманом.
При изучении симптоматики «божественного избрания» бросается в глаза характер всех этих патологических переживаний; их структура всегда одна и та же, а символизм всегда является символизмом инициации; Слишком много внимания уделяется психопатологическому характеру первых симптомов состояния «избранности»: фактически, нам представлен полный кризис, очень часто ведущий к дезинтеграции личности. В рамках архаической духовности «психический хаос» имеет свое значение в качестве модели «докосмогонического хаоса», аморфного и не поддающегося описанию состояния, которое предшествует космогонии. Но мы знаем, что для архаических и традиционных культур символический возврат к хаосу неотделим от любого нового сотворения в какой бы плоскости он ни проявлялся: каждому новому севу и каждому новому сбору урожая предшествует коллективная оргия, которая символизирует возобновление «докосмогонического хаоса»; каждый Новый год влечет за собой ряд церемоний, которые означают повторение изначального хаоса и космогонии. «Возврат к хаосу» для человека архаической культуры равнозначен подготовке к новому «Сотворению»[67].
Такой же символизм различим в «сумасшествии» будущих шаманов в их «психическом хаосе»; это признак того, что мирской человек находится на пути к исчезновению и что должна родиться новая личность. Все мучения, трансы и ритуалы инициации, сопутствующие и продлевающие это «возвращение к хаосу», представляют, как мы видели, стадии мифической смерти и воскрешения и — в конечном счете — рождение новой личности.