– Спасибо. – Я двинулся в указанном направлении. – Пойдемте, – сказал я Тананде и Калипсе. – Библиотека! Там полно высоких полок. Мы можем окружить пройдоху и незаметно подкрасться к нему.
– Боюсь, что нет, добрый Ааз, – прошептал мне Эрзац, скрытый под иллюзорной маскировкой в виде вращающихся булав. – Я чувствую присутствие Пейджа, а он может почувствовать нас. И предупредит Фрума. Нам следует поторопиться.
– Тоже верно. – Я ускорил шаг. – Пошевеливаемся.
В пяти футах от написанной маслом картины мы наткнулись на невидимый барьер. Я толкнул его, но он, похоже, тянулся во все стороны. Я бросился обратно к консьержу.
– Что за фигня? – потребовал я.
– Простите? – сказал шибздик и заморгал, глядя на нас. – Две ваших смазливых помощницы – полностью квалифицированные чародеи? Потому что, если нет, они не смогут войти. Приносим извинения за доставленные неудобства, дамы. Но таковы правила. Вы это знаете. Глава 18-я «Правил Клуба чародеев и магов и Гримуара».
Я пожал плечами, давая знак остальным. Это подстава как-то выскользнула из моей головы. Большая приемная и бар были единственными частями клуба, куда допускались посторонние, то есть не являющиеся его членами. А жаль, так как это было весьма интересное здание. Здесь имелся свой собственный, красиво обтянутый плюшем театр для клубных представлений, где чародеи пробовали друг на друге свои новые номера, частные комнаты для банкетов и деловых встреч, мастерские для ремонта магических предметов и винный погреб, который бы удивил метрдотелей в соседних отелях.
– Все в порядке, – сказала Тананда, неторопливо направляясь к низким, обитым бархатом диванам и кушеткам для бесед, что были расставлены уютными группами по всей огромной комнате. – Мы просто устроимся поудобнее.
– Скажи, Буб, – сказал я, отводя коротышку швейцара в сторону. – Нет ли способа устроить там частную встречу с моим другом? Не хочу никого беспокоить, но между нами должен состояться серьезный профессиональный разговор.
Шибздик в упор посмотрел на меня:
– Вы знаете правила, касающиеся порчи декора. Никакой зажигательной магии, никаких призывов к стихиям, никаких боеприпасов, за исключением тех, что оговорены в Конвенции Магов.
Я поднял ладонь в невинно-примиряющем жесте.
– Если кто-то и порвет обои, то это явно буду не я, – пообещал я ему.
– Ну, хорошо. Я поговорю с остальными. Спрошу, согласятся ли они дать вам немного уединения. Пойдемте со мной.
Я проводил его до двери библиотеки. Он шагнул, но обернулся и бросил на меня озабоченный взгляд.
– Что? Я не могу тратить на это всю ночь!
Я врезался в невидимый барьер. Я постучал по нему ладонями, потом кулаками. Барьер не издал ни звука, но я не мог двигаться дальше.
– Что, черт возьми, здесь происходит? Я член клуба с хорошей репутацией.
– Хмм. – Шибздик подошел ко мне, затем поднял ладони и, обойдя вокруг, нахмурился. Снова проверил руки. Затем кого-то поманил. Из-за трапеции на потолке вылетел серокожий, крылатый и клыкастый громила в смокинге. Я узнал в нем Савону, кнута, обитателя измерения, в котором я бывал довольно редко, отчасти потому, что местные жители напоминали мне вампиров на стероидах. Деревенские жители с факелами и вилами не бегают за ними, они обычно от них убегают. Кнуты были весьма долговечными, весьма умными и весьма стойкими. Клуб нанимал их на службу на протяжении тысячелетий. Я подозревал, что нынешние сотрудники вполне могут быть теми, первоначальными. У них есть чувства, подобные чувствам летучих мышей, включая слух, такой острый, что на их фоне изверги кажутся такими же глухарями, как пожилые пентюхи. Если вы шепотом закажете себе напиток, кнут за стойкой приготовит его для вас и силой мысли отправит к вашему столу. Они поборники отличного обслуживания, но у меня при их виде по-прежнему по коже пробегают мурашки. Когда рядом с вами неожиданно появляется кнут, – это хороший способ потренировать сердечно-сосудистую систему в положении сидя.
– Чем могу служить, мистер Поулька? – очень вежливо спросил он.
– Проверьте его, мистер Савона, – сказал шибздик.
Левая бровь кнута поползла вверх:
