Старик опять на время умолк.
— Боюсь, мое описание не слишком удачно, но, думаю, его хватит, чтобы у вас создался некий образ. К тому же я не настолько сблизился с инсмутскими женщинами, чтобы они позволили рассматривать их побрякушки, все эти броши и цепочки, с близкого расстояния. Впрочем, я всегда расспрашивал владелицу, откуда у нее та или иная вещь. Увы, разговорчивостью они не отличались и отвечали, как правило, односложно и уклончиво… За исключением одной, что была помоложе других. Это она посоветовала мне сходить в музей.
В лучшие времена там располагалась церковь — еще до того, как здесь появилась порченая кровь, потому что потом старая добрая христианская вера поспешила покинуть эти края. Это было приземистое каменное здание, в котором давно не осталось и намека на святость. Стояло оно рядом с другим, не менее внушительным строением, украшенным колоннадой, на фронтоне которого еще читалась выцветшая надпись: «Эзотерический орден Дагона».
Дагона, каково? Давным-давно это здание тоже служило храмом… ну или чем-то вроде святилища. Чем не задачка для антрополога? Конечно же, речь шла о Дагоне, морском божестве — наполовину человеке, наполовину рыбе. Когда-то в древности ему поклонялись филистимляне, затем его культ переняли финикийцы, которые называли его Оанном. И вот эти полинезийские островитяне, жившие фактически на другом конце света, предлагали ему свои подношения — или по крайней мере возносили молитвы. В Инсмуте в двадцатых годах девятнадцатого века их потомки свято чтили эту традицию! И пусть это покажется вам глупостью, милая, но я не удивлюсь, если узнаю, что культ жив и сегодня, в наши дни.
Ну вот, я опять отвлекся! Господи, о чем же я говорил? Ах да, о старой церкви… вернее, о музее.
Он производил несколько странное впечатление: окна закрыты ставнями, цокольный этаж непропорционально высок. Именно здесь, в этом полуподвале, и были выставлены «экспонаты». Под пыльным стеклом в незапертых ящиках моим глазам предстала потрясающая коллекция золотых украшений. Признаюсь честно, меня поразило, что к экспонатам не прилагалось никаких пояснительных табличек. Более того, в музее не имелось даже экскурсовода или смотрителя, который охранял бы эти бесценные сокровища от воришек. Впрочем, о наплыве посетителей речь и не шла. За все время мне не встретилось там ни одной души — даже церковной мыши.
Но эти золотые украшения, изготовленные из странного сплава… их можно было разглядывать часами. А еще там имелась небольшая, очень специфическая библиотечка, состоявшая из нескольких сотен книг. Все как одна жутко старые, они потихоньку покрывались плесенью и медленно превращались в прах на открытых полках. За исключением двух-трех неприятных трудов, я не узнал ни одну из них. А поскольку даже заглавия большинства фолиантов были мне недоступны, я не давал себе труда заглядывать под их обложки. Но будь на моем месте вор, он наверняка бы вышел из музея, спрятав под пальто редкие, бесценные тома, на которых потом сделал бы целое состояние — и никто не остановил бы его, не обыскал и не привлек к ответственности. Кстати, если память мне не изменяет, лет двадцать назад несколько книг и украшений действительно были похищены. Не то чтобы золото в Инсмуте относилось к числу редкостей: в девятнадцатом веке моряки привозили его из плаваний в избытке. Один из них даже построил завод, где очищал свою добычу от примесей! Я решил туда наведаться. Увы, к моему великому разочарованию, завод стоял пустым и полуразрушенным… как и весь старый город, после того… поговаривали, будто в Инсмуте вспыхнула какая-то эпидемия, и в конце двадцатых годов правительство было вынуждено пойти на крутые меры. Но я снова отвлекся, потому что это уже другая история.
Немного поерзав в кресле, Джеймисон неожиданно подвел итог сказанному:
— Ну вот, теперь вы все знаете, моя дорогая. Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено. Мне по крайней мере ничего больше не известно об этих украшениях. Может, что-то забыл?.. Да нет, пожалуй, ничего…
Теперь настала очередь Джилли Уайт смерить собеседника пристальным взглядом. Не все в его рассказе было гладко: порой в нем проскальзывали туманные намеки и недомолвки, а кое-что — в этом Джилли не сомневалась — Джеймисон явно предпочел от нее скрыть. Эти недоговоренности вызвали у нее вопросы.
