За эти два дня боев погибло, пропало без вести, было ранено и попало в плен: 18 офицеров, 55 сержантов, 269 рядовых. Всего за два дня боев погибло 308 человек этого полка, ранено 14 человек, попало в плен 16 человек. Также еще 6 человек полка погибли в конце августа недалеко от этой станции. Чеченцев в этом списке из 342-х солдат и офицеров полка числится 285 человек, русских (в основном из казаков терских и Сунженских станиц, из Грозного и района) — 57.
Первым в списках погибших этого донесения, по старшинству, значится старший политрук, комиссар полка Имадаев Магомет Дж., 1915 г. р., член ВКП(б), уроженец г. Грозного. Пропал без вести 4 августа у ст. Чилеково.
Комиссар полка — это заместитель командира полка. Гибель в бою командира такого уровня говорит о том, насколько серьезные бои шли в эти два дня на данном участке обороны. И о том, что заместители командиров полка по политработе за спины своих солдат-земляков не прятались, как любят поболтать «разоблачители советской власти». Тем более что наш кавполк стоял против танковой армии вермахта.
Есть лейтенант Сулимов Доку С., 1913 г. р. из с. Шали, командир взвода, пулеметчик, член ВКП(б), погиб 4 августа в бою у ст. Чилеково.
Есть лейтенант Коломецкий Михаил А., беспартийный, 1914 г. р., из УССР Николаевского района Горноставского зерносовхоза, пулеметчик, замкомандира эскадрона.
Есть Энгеноев Цакло Г., сержант, командир отделения, пулеметчик, член ВЛКСМ, 1910 г. р., из г. Малгобека, пропал без вести 4 августа у ст. Чилеково.
Кстати, найти этого сержанта Ц.Г. Энгеноева сами родные не смогут в ОБД «Мемориал». Дело в том, что составители сайта указали его как сержанта Ц.К. Энгенова. Утеряна одна буква «е» в фамилии, а родные будут считать, что его нет в списках погибших на войне (у меня есть одноклассник по фамилии Тимур Энгеноев, которому этот сержант Энгеноев Цакло К. приходится дальним родственником). Но, например, комиссар полка, старший политрук Имадаев Магомет Дж. вписан в данные ОБД два раза. Один раз в этом донесении полка от 26 сентября 1942 года, а второй — в приказе об исключении из списков Красной армии начальствующего состава, пропавшего без вести в боях против немецко-фашистских войск от 15 декабря 1942 года. То есть, командиры-офицеры присутствуют в этой базе данных часто дважды — в донесениях подразделений и в списках погибших начальствующего состава.
До сих пор в Грозном и Чечне, наверное, нет пока мемориальной доски с именами тех чеченцев и русских казаков, что ушли воевать в этот 255-й отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский полк в ноябре—декабре 1941 года. Который потом все в Чечено-Ингушской АССР после войны называли, по аналогии с войной 1914 года, «Дикой дивизией». Скорее всего и у станции Чилеково тоже нет доски на могиле (если вообще есть сама могила) с именами тех 308 бойцов и командиров этого полка, что погибли и пропали без вести в августе 42-го всего за два дня боев, а это практически треть полка. Вот об этих людях надо говорить, вспоминая о ВОЙНЕ Отечественной. Этим людям надо памятники ставить в Грозном, откуда они ушли воевать, и на их братской могиле в степях под Сталинградом...
Большинство из этого списка полка «пропали без вести», но эта станция осталась в том августе у немцев. Так что хоронили наших бойцов либо местные жители, либо похоронные команды немцев, либо наши выжившие после боя пленные солдаты. Кто-то из тех «пропавших», конечно, мог и в плен попасть (хотя попавшие в плен также указаны в том «Донесении»). Но мой дед в «немецких» списках (в плену) не проходит.
Второй раз дед проходит по спискам РВК, составленным в 1947 году, со слов его жены Подзолко Прасковьи Мироновны. Здесь он значится как Козинкин Степан Михайлович, 1909 г. р., уроженец ст. Самашки Грозненской области, призванный 30.12.1941 г. Молотовским РВК ЧИАССР Молотовского района г. Грозного, ул. Червленая, 49, и «выбывший» (пропавший без вести) 02.1942 года (со слов жены пропал в декабре 1941 г.). Дублирование произошло из-за того что, первое, фамилию написали по-разному разные писари — правильно звучит и пишется через «а». И второе — до войны они с детьми проживали у родни на одной улице, а потом бабушка перебралась на соседнюю, в том же квартале. До войны она проходила как Казинкина, а после войны, не дождавшись в 1945-м и окончательно «схоронив» мужа, назвалась своей девичьей фамилией. Потом, не устроив свою судьбу с тремя детьми на руках, меняя паспорт, записалась под фамилией погибшего мужа, но уже как Козинкина. В нашей фамилии всегда путают буквы при написании, и спустя полвека почти вся родня пишет фамилию через «о», хотя правильней писать через «а». Таким образом, посторонний человек обязательно учтет моего деда в списках потерь два раза как двух совершенно разных солдат. Кстати, из-за того что в полковых донесениях было мало места в графе Ф. И. О., то отчество человека могли и не писать. А из-за этого родные не всегда могут найти «своего» солдата. Однако благодаря «Мемориалу» мы, внуки, знаем, когда и как погиб наш дед. А легенда о «нейтральной полосе», на которую он якобы полез по жребию за мертвой кониной, скорее всего не более чем легенда. Уж больно жаркие бои были за ту станцию Чилеково, что недалеко от станции Котельниково, в те два дня, 4 и 5 августа 1942 года.
