Часть нападавших встала со своих «лежек» и ринулась в атаку на горстку советских бойцов. Те приняли бой и отстреливались буквально до последнего патрона.
Когда кончились патроны, ефрейтор Давыденко взял автомат за ствол и вступил в рукопашную схватку с окружившими его китайцами, хотя уже был тяжело ранен. Столь же мужественно вели себя и другие пограничники.
Именно в этот момент подоспела группа Ю. Бабанского (впрочем, есть и другая версия: группа Бабанского прибыла на место за несколько минут до начала стрельбы). Заняв позицию на некотором удалении позади своих гибнущих товарищей, пограничники встретили наступающих китайцев огнем из автоматов. Патронов у них было мало — по два магазина на автомат, гранат не было совсем.
Нападающие достигли позиций группы Рабовича и здесь добили раненых пограничников выстрелами в упор, прикладами и холодным оружием — штыками, ножами. Об этом навеки позорном для НОАК факте свидетельствуют документы советской медицинской комиссии, а также фотографии военного корреспондента Владимира Гречухина. Несколько таких фотографий можно увидеть в Интернете по адресам: http://www.damanski-zhenbao.ruhttp://alphagroup.ru:8100/specnaz/kakbylo/br_moi.htm В который раз приходится сожалеть, что материалы советской медицинской комиссии до сих пор секретны и потому недоступны исследователям. Об их существовании в архивах известно от участников событий.
Некоторые обстоятельства гибели групп Стрельникова и Рабовича были впервые оглашены заведующим
Отделом печати МИД СССР на пресс-конференции в Министерстве иностранных дел СССР 7 марта 1969 г. (см. Приложение 5). Другие детали становятся известны только сейчас благодаря снятию грифа секретности с иных документов, связанных с событиями 2 марта.
Например, 8 марта 1969 г. руководители Германской Демократической Республики получили от своих московских коллег послание, в котором излагался ход событий на острове Даманском. В послании, в частности, говорилось:
...Осмотром и заключением врачебной медицинской комиссии, освидетельствовавшей трупы убитых советских пограничников, установлено, что китайцы расстреливали раненых в упор, наносили удары штыками и ножами. Лица некоторых убитых были изуродованы до неузнаваемости, с некоторых были сорваны одежда и обувь...
Единственным, кто остался в живых буквально чудом, оказался рядовой Геннадий Серебров. Придя в сознание в госпитале, он поведал о последних минутах жизни своих друзей [19]:
Мы старались двигаться таким образом, чтобы постоянно держать в поле зрения группу во главе с начальником заставы. Впереди меня шел рядовой Егупов. Вдруг я увидел лежащих в снегу за деревьями китайцев. Они целились в нас из своего оружия. Затем раздался громкий крик, видимо, команда на открытие огня. Пули сразили Егупова, он упал в снег. Я тут же дал длинную очередь из автомата по китайцам. Они встали из своих укрытий и двигались прямо на нас, стреляя на ходу. Я предпринял попытку укрыться за деревом, но почувствовал сильный удар в ногу выше колена, затем второй, третий, ощущение такое, как будто меня разрывают на части, и потерял сознание...
Но почему группа Рабовича не отошла, обнаружив подавляющее численное превосходство противника? Тому есть несколько объяснений. Прежде всего, точно неизвестно, сколько пограничников уцелело после первого залпа китайцев: возможно, и отходить было уже некому. Кроме того, отход терял смысл, поскольку советские бойцы оказались на совершенно открытом месте в непосредственной близости от атакующих китайцев. И наконец, последнее: могла сыграть свою роль особая психологическая установка пограничников — ни шагу назад! Об этой особенности говорят некоторые ветераны тех событий.
Между тем Бабанский и его подчиненные продолжали вести неравный бой. Стреляли преимущественно длинными очередями по большей части от неожиданности происходящего и ненависти к противнику. В группе оставалось все меньше бойцов, быстро кончались боеприпасы. Когда с патронами стало совсем туго, Бабанский и оставшиеся в строю попытались забрать их у погибших, но и у тех уже почти ничего не осталось. Бабанский послал рядового Каменчука в качестве связного к телефонной розетке, расположенной на берегу реки. Тот погиб буквально сразу. Вслед за Каменчуком пошел Еремин и дошел.
