Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России - страница 17

. Наиболее серьезный удар привилегиям нанесла судебная реформа 1864 г., в основе которой лежали «принципы безсословности суда, равенства всех граждан перед законом»^>{66}. Право дворян быть судимыми себе равными приняло радикально иной вид: в самом знаменитом из описанных в художественной литературе уголовных процессов в пореформенной России обвиняемый, потомственный дворянин Дмитрий Карамазов, был осужден присяжными, состоявшими из четырех чиновников, двух купцов и шести мещан и крестьян^>{67}. Благодаря судебной реформе все граждане России без различия сословий получили право не только на суд присяжных, но и на гарантии от внесудебного лишения жизни, статуса или собственности, а также на право обжаловать приговор у императора. В 1860-х гг. все граждане получили право на паспорт для выезда за границу и на занятия торговлей и промышленностью^>{68}. С освобождением привилегированных сословий от рекрутской повинности покончила военная реформа 1874 г., которая сделала призыв на военную службу всеобщим, и теперь образование, а не сословная принадлежность, давало право на уменьшенный срок службы. А когда армия отказалась от практики размещения войск по частным домам, освобождение дворянства от постоя потеряло всякий смысл.

Последней областью, в которой сохранились существенные сословные различия, была государственная служба. До 1906 г. дворянство имело известные предпочтения при приеме на службу и при продвижении по служебной лестнице, тогда как выходцам из мещанства и крестьянства («бывших податных сословий», как их стали называть после отмены подушной подати) доступ на гражданскую службу был по-прежнему закрыт^>{69}. Если не считать этой сферы общественной жизни, единственной существенной формой межсословных различий, сохранившейся после Великих реформ, было неравенство между крестьянством и всеми остальными. Крестьян, как и прежде, судили особые суды; для них сохранилось телесное наказание; в случае стихийных бедствий они единственные подлежали принудительной мобилизации для общественных работ; сохранились также известные ограничения свободы передвижения и выбора места жительства^>{70}.

В течение долгого времени правительство намеревалось провести реформы местной полиции и других органов власти, включая судебную систему, на уездном и губернском уровнях. Когда под стимулирующим действием отмены крепостного права эти реформы были в начале 1860-х гг. осуществлены, дворянство как сословие едва не утратило всякую роль в местной администрации. В 1862 г. были упразднены выборы сельских полицейских должностных лиц на уровне уездов и станов, которые прежде избирались дворянством. Как в сельской местности, так и в городах их заменили назначаемые губернатором служащие. Ожидалось, что созданные в сельских местностях в 1864 г. земские собрания и земские управы окажутся более эффективными в обеспечении определенных социальных услуг, чем различные должностные лица и комитеты, избиравшиеся с 1775 г. целиком или частично дворянством и вызывавшие множество нареканий^>{71}. Еще один решительный удар по принципу сословных привилегий был нанесен уездными земскими собраниями, единственно выбираемый обществом орган, созданный в ходе Земской реформы 1864 г. Земские собрания представляли собой межсословный орган самоуправления, формировавшийся не на сословных, а на имущественных критериях. При этом членами первой курии выборщиков были все личные землевладельцы — и дворяне и недворяне. Судебная реформа 1864 г. заменила отдельные сословные суды первой инстанции, существовавшие с 1775 г., и отменила посословное избрание судебных должностных лиц. Юрисдикция новых судов охватывала лиц всех сословий (хотя одновременно были созданы волостные суды для разбора незначительных правонарушений, в которых действовали только крестьяне). Роль судей исполняли либо профессиональные юристы, назначаемые министерством юстиции, либо мировые судьи, избиравшиеся уездными земскими собраниями.

После Великих реформ единственной должностной фигурой, избираемой губернским дворянским собранием, остался один из четырех заседателей уездного полицейского управления