— Я думаю, это справедливо, сэр.
— Теперь вы, мой огнестойкий друг. Могу я выразить вам свою благодарность? Вы молодец. Если я переживу сегодняшнее утро, то постараюсь, чтоб начальство узнало о вашем поведении.
— Благодарю вас, сэр. — Вопрос застрял у Хорнблауэра в горле и потребовалась некоторая решимость, чтобы его выговорить: — А мой экзамен, сэр? Мои характеристики?
Фостер тряхнул головой: — Боюсь, в таком составе эта комиссия уже не соберется. Вам придется подождать другого случая.
— Есть, сэр, — с нескрываемым отчаянием произнес Хорнблауэр.
— Послушайте-ка, мистер Хорнблауэр, — сказал Фостер, поворачиваясь к нему. — Насколько я помню, вы находились в полной растерянности с наветренной стороны Луврских скал. Еще минута, и вы бы пошли ко дну. Вас спас только предупредительный выстрел. Разве не так?
— Так, сэр.
— Тогда благодарите судьбу за маленькие подарки. А тем более за большие.
Исполняющий обязанности лейтенанта Горацио Хорнблауэр стоял на корме баркаса вместе с мистером Таплингом из дипломатической службы. У их ног лежали мешки с золотом. Вокруг поднимались крутые склоны Оранского залива. Перед ними в ярких лучах солнца белел город, похожий на россыпь мраморных кубиков, небрежно раскиданных по склонам холмов. Шлюпка плыла по легкой зыби, гребцы ритмично налегали на весла, пеня изумрудно-зеленую воду. Средиземное море позади них было небесно-голубым.
— Издали вид премилый, — сказал Таплинг, глядя на приближающийся город, — но при ближайшем рассмотрении вы обнаружите, что зрение ваше обманулось. А тем более обоняние. В запах правоверных, право, не поверишь. Подведите баркас к причалу вот сюда, мистер Хорнблауэр, за этими шебеками.
— Есть, сэр, — отозвался на приказ Хорнблауэра рулевой.
— Вон часовой на батарее, — заметил Таплинг, внимательно осматриваясь, — и даже не совсем спит. Обратите внимание на эти пушки. Двадцатидвухфунтовые, не меньше. Каменные ядра сложены наготове. Каменное ядро, разлетевшись на куски, причиняет ущерб, несопоставимый с его размерами. И стены очень даже прочные. Боюсь, Оран не просто взять coup de main. Если Его Туземное Высочество бей решит перерезать нам глотки и забрать наше золото, за нас не скоро отомстят, мистер Хорнблауэр.
— Не думаю, чтоб отмщение меня сильно утешило, — сказал Хорнблауэр.
— Тоже верно. Но, без сомнения, Его Туземное Высочество нас на этот раз пощадит. Мы — гусыня, которая несет золотые яйца. Полная лодка золота каждый месяц — радужная перспектива для пиратского бея в наши дни, когда торговые суда хорошо охраняются.
— Шабаш! — крикнул рулевой. Лодка плавно скользнула к причалу и аккуратно пришвартовалась. На берегу сидели в тени несколько человек — они сразу повернули головы и принялись разглядывать англичан. На палубах шебек появились темнолицые мавры и тоже принялись глазеть. Один или двое что-то выкрикнули.
— Без сомнения, они перечисляют родословные неверных, — сказал Таплинг. — Брань на вороту не виснет особенно если я ее не понимаю, — и добавил, глядя из-под руки: — Где же он?
— Никого не видно, кто бы походил на христианина, — сказал Хорнблауэр.
— Он не христианин, — сказал Таплинг. — Белый, но не христианин. Белый благодаря смеси французской, арабской и мавританской кровей, консул Его Британского Величества в Оране pro tem и мусульманин из соображений удобства. Кстати, в положении правоверного есть серьезные минусы. Зачем мне четыре жены, если в благодарность за это сомнительное удовольствие я должен воздерживаться от спиртного?
Таплинг спрыгнул на причал, Хорнблауэр последовал за ним. Внизу умиротворяюще плескалась легкая зыбь. От каменных плит, по которым они ступали, отражался ослепительный жар полуденного солнца. Далеко в заливе стояли на якоре два корабля — транспортное судно «Каролина» и Е.В.С. «Неустанный». Они были дивно хороши на синей морской глади, искрящейся серебром.
— И все-таки я предпочел бы Друри Лейн в субботнюю ночь, — сказал Таплинг.
Он снова повернулся к городской стене, защищающей Оран с моря. Узкие ворота, обрамленные бастионами, выходили прямо к причалу. Сверху стояли часовые в красных кафтанах. В густой тени под проемом ворот что-то двигалось, но ослепленные солнцем глаза не могли ничего различить. Наконец на свет вышла небольшая группа: полуголый негр вел осла, на котором сбоку, ближе к крупу, располагалась массивная фигура в белом одеянии.
