Обернувшись, он перевесился через подоконник. Пена, расходящаяся из под пера руля, была розовой в свете лучей заката, дорога из миллиона танцующих зеркальных пузырьков тянулась к нему от самой линии горизонта. В такую минуту в голову не шли мысли о смерти и опасности, о человеке, зверски убитом на той самой красавице-баркентине, что идет с подветра от «Горгоны». Еще пара лет, и он станет полноправным обитателем такой же кают-компании как эта, подумал Болито. Еще один шаг вверх по лестнице.
Тут Ричард услышал шарканье ног и быстрое восклицание Дансера: «Идут!»
Верлинг вошел первым и придержал открытой дверь, чтобы капитан Бивз Конвей мог войти, не расцепляя соединенных за спиной рук.
— Желающие могут садиться, — произнес Конвей, подойдя к столу.
Болито с любопытством следил за ним. Даже в окружении лейтенантов, уоррент-офицеров и мичманов капитан, казалось, был отделен от всех пропастью. На нем был гладко отутюженный синий мундир, белые отвороты и золотые пуговицы которого будто только что покинули мастерскую лондонского портного. Бриджи и чулки также являли собой образец чистоты и аккуратности, а волосы, собранные на затылке, были элегантно перехвачены лентой. Большинство мичманов приберегало такие ленты для особых случаев. К примеру, спадающие на плечи длинные черные волосы Болито были перевязаны куском тонкого троса.
— Внимание, — рявкнул Верлинг, — капитан будет говорить.
Создавалось ощущение, что вся кают-компания затаила дыхание, так что обычный шум моря и ветра, раздающийся время от времени скрип баллера руля за окнами кормовой галереи, усилились, казалось многократно, и Болито пришла вдруг в голову мысль, что они проплыли вот так четыре тысячи миль, не имея даже представления, зачем делают это.
— Я собрал вас всех здесь, — спокойно начал капитан, — чтобы сберечь время. Когда я закончу, вы разойдетесь по местам и передадите все своим людям собственными словами. Гораздо удобнее, чем произносить красивую речь с квартердека, как мне думается. — Он прочистил горло и посмотрел на лица заинтригованных слушателей. — Полученные мной приказы велят отвести корабль к западному побережью Африки и осуществлять патрулирование, а при необходимости произвести высадку десанта из моряков и морских пехотинцев. В последние годы у этих берегов наблюдается угрожающий рост пиратства, много кораблей было сожжено или исчезло.
В его голосе не было ни намека на волнение, что вызвало удивление у Болито: неужели можно быть таким спокойным? И это когда столько миль уже пройдено, еще больше надо пройти, когда нужно беспрестанно заботиться о здоровье и дисциплине буйного экипажа, когда не знаешь, что ждет тебя в конце путешествия. Командовать кораблем не так то легко, как ему представлялось раньше.
— Несколько месяцев назад Адмиралтейство получило сведения, — продолжал Конвей, — что некоторые из пиратов устроили себе базу на побережье Сенегала. — На мгновение взгляд его обратился на кучку ерзающих мичманов. — Которое, мистер Тернбулл не даст мне соврать, находится сейчас в тридцати милях с подветренной стороны.
Обветренное лицо штурмана растянулось в угрюмой улыбке.
— Считай, доплюнуть можно, сэр, — кивнул он.
— Ну и вот, — на этом с юмором было покончено. — Мне надлежит разыскать данное укромное местечко и уничтожить его, жестоко наказав ответственных за эти преступления.
Вопреки стоявшей в кают-компании жаре Болито поежился, вспомнив расчлененные тела пойманных пиратов, развешанные на железных кольях в окрестностях его родного Фалмута.
— Естественно, — с ухмылкой произнес капитан, — в своей неизбывной мудрости их сиятельства направили для выполнения этой задачи семидесятичетырехпушечный линейный корабль.
Штурман и некоторые из офицеров постарше сопроводили эти слова кивками и улыбками.
— Корабль со слишком большой осадкой, — продолжал капитан, — чтобы действовать близ берега, и слишком тихоходный, чтобы перехватить пиратское судно в открытом море! Теперь у нас есть баркентина, которую мистер Трегоррен именем короля провозгласил нашим законным призом.
Головы повернулись в сторону массивной фигуры лейтенанта.
