— Что вы делаете в Гретли? — спросила она меня. Она разговаривала всё так же дерзко, как и прежде, но, когда она поворачивалась ко мне, я успел прочесть в её взгляде настороженность.
Я поведал ей свою обычную историю.
— Так что завтра днём мне предстоит встретиться с управляющим электрической компании, — закончил я.
— Как его фамилия? Не может быть, чтоб я не знала! — закричала Шила.
Мистер Периго знал управляющего.
— У Чатэрза? Да ведь это, дорогая, не кто иной, как мистер Хичэм, — помните, этот вечно озабоченный человечек! Да и то сказать, как тут не быть озабоченным, когда на все его запросы министерство снабжения ни гугу. На заднем дворе завода у него ржавеют под дождём сотни оборонного значения машин, а министерство никак не соберётся ответить, продолжать их выпуск или нет. Ну не трогательно ли?
И коротышка обнажил свои фарфоровые зубы в широкой улыбке. Можно было подумать, что речь идёт о плохо организованных состязаниях в бридж, а не о смертельной схватке против рабства.
— Ферри, вы просто невыносимы! — воскликнула девушка. — Несколько дней назад я слыхала, как полковник Тарлингтон говорил Лионэлу, что считает вас человеком из “пятой колонны”.
— Шила, — заволновалась толстая, — как вы можете говорить такие вещи?
Казалось, единственное, что она умела, — это делать предостережения.
Мистер Периго враз посерьёзнел.
— Я категорически протестую. Да, да, дорогая, категорически протестую!
— Полностью с вами согласен, — заявил второй офицер.
Фрэнк в это время находился где-то в другом конце бара.
— Только потому, что я не строю кислую мину и не разыгрываю из себя сверхпатриота… Право, это уж слишком. Я непременно выскажу это полковнику Тарлингтону. Не можем же мы все стать похожими на полковника Тарлингтона. На этакого мифического защитника Британии. Ведь у него такая внешность, что нам за ним не угнаться: просто национальный флаг, да и только. Красно-бело-голубой.
Шила пришла в восхищение. Она уже изрядно выпила. Очевидно, она была из тех женщин, которые любят, чтобы на вечеринке всё шло колесом. А может, я ошибаюсь? Но всё-таки где-то я её видел раньше. Я заказал выпивку, затем спросил, кто такой Тарлингтон.
— Один из здешних заправил, — бросила Шила, которую эта тема уже не интересовала.
— Он в правлении компании Чатэрза, — сказал мистер Периго, который, казалось, знал всех и вся, — и, кроме того, имеет вес у местных тори. От него только и слышишь, что: “Все на фронт! Всё для победы!” И всякое такое прочее. К тому же он не то знаменосец, не то копьеносец в отряде местной обороны. Но вы только подумайте: из-за того, что я не теряю чувства юмора, назвать меня человеком из “пятой колонны”!
— А я думал, что здесь уже перестали болтать о “пятой колонне”, — бросил я.
— Разумеется, — заявил второй офицер, на мой взгляд, осёл. — Они давно за решёткой.
— Я бы этого не сказала, — покачала головой Шила с тем сверхсерьезным выражением, которое появляется у хорошеньких вертихвосток, когда они вдруг делаются серьёзными. — Они здесь так и кишат.
— Почему вы так думаете, Шила?
— Неважно почему, главное, что это так.
Я поднял глаза на мистера Периго, и он мне тотчас же подмигнул. Его светлые глаза выглядели довольно странно на увядшем нарумяненном лице. Виски у него были седые, но на самой макушке красовалась накладка каштанового цвета.
— А вон Дерек и Китти! — закричала Шила и бросилась к ним.
Я посмотрел ей вслед, всё ещё пытаясь вспомнить, где же я её видел.
— Очаровательная женщина, — сказал мистер Периго и улыбнулся своей фарфоровой улыбкой, очень не вязавшейся с тем, что он говорил. — Чудная женщина, не так ли, миссис Форест? Такая жизнерадостная, весёлая. Один из сосланных сюда на военную службу офицеров поведал мне, что временами единственное, что удерживает его от самоубийства, — это чудные ножки Шилы.
Миссис Форест опять сделала предостережение.
— Однако ей приходилось туго до того, как она вышла за Лионэла Каслсайда, — важно заметил майор Форест. — Бедняжка слишком рано вышла замуж в Индии, а тут внезапная смерть мужа. До сих пор не может его забыть.
— Да, — вздохнула миссис Форест, которую несколько рюмок джина с соком привели в сентиментальное состояние. — Как часто её глаза вдруг наполняются слезами при воспоминании о тех ужасных днях в Индии. Впрочем, сейчас она вполне счастлива.
