Зато небольшой период второй половины VI в., как подчеркнул Гансхоф, Григорий мог наблюдать лично. Он отмечает, что в книгах с V по X Григорий Турский отходит от пересказа традиции и уделяет много внимания событиям, информацию о которых он почерпнул у хорошо осведомленных людей, у “dramatis personae” (т.е. у участников событий)>{61}. Епископ начинает изложение с позднеантичной истории церкви в Галлии, но во второй части своей «Истории» в центр его повествования становится “Regnum francorm” — королевство франков>{62}. Этот дифференцированный подход в отношении сочинения епископа Тура дал возможность снять с повестки дня вопрос о недостоверности изображения им начала франкской истории.
Издатель немецкого перевода «Истории» R Бюхнер внес свой вклад в оценку достоверности текста Григорий Турского и его методов историописания. Он подчеркнул, что текст этого сочинения составлялся постепенно, и разные части отличаются друг от друга в плане оформления их Григорием Турским в рассказ. Первыми были написаны книги с I по IV, а книге V Григорий Турский предпослал небольшое введение, как и книге I. Это сознательное разбиение автором текста подтверждает идею Гансхофа о том, что епископ Тура видел разницу в характере своих источников и повествования. В отличие от событий кн. I — Ш, начиная с кн. V, он описывал события почти что в форме анналов>{63}. Текст «Истории» 5, 14, характеризующий события 577 г., мог быть написан только в период с 580 по 582 гг., или в короткий промежуток времени в 584 г. Связано это с тем, что в данной главе Григорий Турский повествует о потере Хильпериком сына. Старший сын Хильперика скончался в 580 г.>{64}, а Теодерих, второй сын, родился в 582 г.>{65} Он умер рано, в 584 г., но в этот же год у Хильперика родился другой сын, Хлотарь И>{66}. В той части книги, которая описывает события 584 г., Григорий говорит о епископе Сульпиции из Буржа как о здравствующем>{67}, однако последняя книга (591 г.) упоминает о его кончине>{68}. В 585 г. Григорий пишет: борьба между королями подошла к концу>{69}, не зная о том, что она будет продолжаться еще три года>{70}. Таким образом, Григорий писал с перерывами в 3–5, иногда 7 лет, и поскольку описываемая им ситуация менялась, то менялась и точка зрения на события>{71}. Для Бухнера это является доказательством идеи (чуть ранее выдвинутой Гансхофом) о том, что во второй половине своей «Истории» Григорий Турский писал по горячим следам и фиксировал события по мере их хода>{72}.[16] Центральным моментом второй части является правление короля Хильдеберта I, которого Григорий описал как примерного христианского властителя и по годам его правления он датировал историю Меровингского королевства>{73}. Изложение Григорием событий, связанных с правлением Хильдеберта, дает возможность сделать вывод, что эта часть текста была создана в момент событий или по их свежим следам>{74}.
Изложенные выше наблюдения, касающиеся метода и стиля Григория Турского, оказали большое воздействие на историков послевоенного периода, обратившихся к исследованию конкретной проблемы отображения образа власти в «Истории»[17]. Впрочем, в начале XX в. наиболее чутким к проблемам авторского мировоззрения ученым было известно, что объективность Григория Турского наигранная, и за ней стояла тенденциозность>{75}. Например, Хелманн отмечал как искусственную риторическую конструкцию то, что у Григория «демоническим» Хильперику и Фредегунде противостоял «добросердечный» Гунтрамн>{76}. Данная точка зрения была полностью и некритически заимствована у Тьерри>{77}. Подобные «прозрения», к сожалению, оказались не востребованными последующей историографией, и потребовалось еще много десятилетий, чтобы систематические поиски истоков мировоззрения Григория и его различных аспектов стали главнейшей задачей историков, занимающихся указанным периодом. В частности, вопросы об исторических концепциях и задачах, которые ставил перед собой Григорий Турский, характерны именно для исследователей последних лет. Можно отметить работу немецкого ученого М. Хайнцельмана, обратившего внимание на влияние, которое оказали на Григория Турского эсхатологические концепции истории, характерные для позднеантичного христианского мировоззрения
