Между Средиземноморьем и варварским пограничьем - страница 10

.[11] В своей полемике французский ученый признал Хлодвига успешным правителем, объединившим галло-римлян и франков, но одновременно представил Хлодвига (и, по ассоциации, его сыновей и внуков) не более чем «игрушками» в руках католического епископата, таким образом, подчеркивая внутреннюю противоречивость процесса «романо-германского синтеза». Он использовал сочинение епископа Тура как доказательство «варварства» франкских порядков в течение всего VI в.^>{43} Например, в своих «Рассказах из времен Меровингов» красочно описывал четырех сыновей короля Хлотаря как настоящих варваров^>{44}. Вклад ученого в отношение к Меровингской истории как к периоду господства варварства было отмечено и рецензентами его работ в России^>{45}. Гизо, последовав за предшественником, подтвердил эту точку зрения, основанную на истолковании сочинения Григория Турского, уже на материале варварских правд. Гизо подчеркнул, что «свобода», которая, по мнению Рогге, являлась главнейшей позитивной чертой в варварском быте, принципиально отличавшем его от «деспотизма» Римской империи, была не более чем господством грубой силы, а не другой цивилизационной модели[12]. Концепция Тьерри стала хрестоматийной во французской науке к концу XIX в., как это можно заметить на примере сочинения Целле, который развернул тезисы своего предшественника и красочно описал Хлодвига как варварского короля^>{46}. С публикацией «Рассказов из времен Меровингов»^>{47} Тьерри и сочинения Гизо фактический материал, а иногда, неосознанно, и исторические концепции Григория Турского определяют объем знаний об эпохе каждого европейца, закончившего гимназический курс. С этим грузом школьной премудрости и предрассудков будущие исследователи приходят в университеты, а иногда сохраняют их и на протяжении всей своей академической карьеры.

Вкладом О. Тьерри и Ф. Гизо в исследование меровингской истории явились несколько основных тем, которые и определили последующую историографию вопроса. Во-первых, в «Рассказах из времен Меровингов» первого автора уделено достаточно внимания анализу ярких эпизодов истории Франкского королевства VI в., при этом практически проигнорирован позднемеровингский период. В итоге именно ранняя история Меровингского королевства, отраженная в «Истории» Григория Турского, стала объектом специального изучения медиевистов и неувядаемого интереса широкого читателя. Вместе с тем VII — первая половина VIII в. (т.е. события, изложенные в четвертой книге «Хроники» Фредегара, в сочинении его Продолжателя, и в “Liber historiae francorum”) оказались для Тьерри и для его последователей лишь развитием возникших ранее тенденций^>{48}. Во-вторых, ученый заложил традицию безоговорочного доверия к «Истории», создав миф об объективности Григория Турского.

ф. Гизо, в свою очередь, тоже задал историографический вектор: он выделил основные аспекты «романо-германского синтеза», взяв в качестве ключевых иллюстраций истории с «Суассонской чашей» и крещением Хлодвига, ставшие с тех пор хрестоматийными. Он же использовал их как доказательство «варварства» франков и после завоевания Галлии. Центральным сюжетом сближения позднеантичного и варварского обществ в Галлии Гизо считал превращение Хлодвига из дружинно-племенного предводителя в самодержавного правителя, доказательством чего служили эти две истории[13].

Итог изучению метода Григория Турского подвел в конце XIX в. в. Ваттенбах, чья работа по историографии стала классическим учебным пособием, а построения явились во многом основополагающими для последующих поколений ученых. Он развил изыскания предшественников и подчеркнул, что взгляды ученого епископа-историка из г. Тур были «наивными» и бесхитростными^>{49}. Рассматривая историческую концепцию Григория, он суммировал проведенные в XIX в. исследования и ясно сформулировал тезис, что главной целью епископа Тура было всего лишь правдиво и в меру своих скромных способностей (в латыни и в языке в целом) изложить процесс перехода от римской Галлии к Галлии варварской, т.е. франкской, и подчеркнуть то, что приход Хлодвига знаменовал окончание римского господства