Спасение пришло, откуда не ждали. Большую часть дня отец пропадал в гараже возле своего «запорожца», там и напивался, там кто-то его и надоумил подрабатывать ремонтом машин. Копаться с автомобильными движками он всегда любил, вообще был истинно мастеровым человеком, дотошным и крайне добросовестным; а когда однажды перешагнул психологическую грань между тем, что помогал соседям в порядке любезности, и тем, что на этом, оказывается, можно зарабатывать на кусок хлеба с маслом, то как бы и пришло к нему второе мужицкое дыхание. Клиентура у него поначалу подобралась из соседних кооперативных гаражей, но постепенно ее круг расширился. Он арендовал помещение для мастерской и нанял двадцатилетнего паренька в помощники. Пить как отрезал, зато дома бывал редко. Забегал поспать да поесть горяченького, а иной раз, по летнему времени, и ночевать оставался в гараже, оборудовав себе там удобный лежак.
— Сегодня третий день, как нету, — пожаловалась мать. — Ты бы, сынок, подъехал к нему поглядел, чего он там чинит.
— Мама, о чем ты думаешь?!
— Чего там думать, кобель известный твой папочка. Ты-то весь в него уродился!
Повесив трубку, я задумался, покачивая в руке золотой портсигар. Мысли были скверные, смутные. Кто они такие, думал я, эти новые победители, пустившие старую жизнь под откос и взамен навязавшие нам, смирным обывателям, какой-то отвратительный суррогат? Как устроены? Чему учат своих чистеньких, холеных детишек? Сознают ли хоть отдаленно, что натворили?
Из желчного тумана меня вывел телефонный звонок. Голос в трубке женский, низкий, почти шепот, и я его сразу узнал. В голосе иногда больше индивидуальности, чем в походке. Это был как раз тот случай.
— Катя, ты?
— А это вы, Саша?
— Откуда ты узнала мой телефон?
— Он же записан на аппарате. Я списала, когда уходила. Не надо было?
— Как добралась тогда?
— Хорошо. Было уже утро. Я сразу поехала на работу.
— А сейчас ты где?
— Дома.
Я взглянул на часы — начало восьмого.
— Слушай, Кать, давай поужинаем вместе?
— Я хотела поблагодарить, вы…
— Сколько тебе надо, чтобы добраться до Центра?
— Ну, минут двадцать.
— Вот, а сейчас половина восьмого. Значит, через сорок минут встречаемся. Знаешь, где Дом архитекторов?
— Да. Но туда же пускают по удостоверениям.
— У меня оно есть… Договорились?
— Хорошо, я приеду.
Только положив трубку, я удивился. Куда это я разогнался и зачем? И что за дурная энергия во мне пробудилась, точно век воли не видал! Объяснение было самое примитивное: мне страшно захотелось увидеть эту девушку с быстрой речью, с худенькими плечами, с высокой грудью, с наивно-порочным взглядом. Оказывается, за всю эту сверхнапряженную неделю я ни на секунду о ней не забывал. Зацепила чем-то старика, а этого давно со мной не случалось. Двусмысленность нашего знакомства меня мало смущала. Я же не собирался вести ее под венец. Вызревал в меру пикантный любовный эпизодик, не более того.
На звонок в мастерскую ответил Коля Петров. Тон у него был такой, словно для того, чтобы подойти к телефону, ему пришлось вылезать из петли.
— Ты когда приедешь? — спросил он глухо.
— А что такое?
— Ничего такого, но или ты сейчас приедешь, или…
Тут трубку у него забрал Зураб:
— Саша, ты где?
— Что у вас там произошло?
— Ничего не произошло. Понимаешь, дружище, ты плохо объяснил Петрову, зачем его пригласил. Он решил, что мы собираемся строить большой девятиэтажный коровник.
После недолгой возни в трубке снова возник голос Петрова:
— Саша, приезжай немедленно, иначе я за себя не ручаюсь.
— Коля, прошу вас, не ссорьтесь. Отправляйтесь по домам, вам надо выспаться. Да и мне тоже.
Опять Зураб:
— Понимаешь, дружище, ему где-то в пивной сказали, что самый прочный материал для коровника — дубовый брус. Его надо лечить.
Я молча повесил трубку и вытащил шнур из розетки.
На свидание немного принарядился: шоколадного цвета брючата, модная светлая рубашка, замшевая куртка. Глядя на себя в зеркало, понял, что забыл сходить в парикмахерскую месяца полтора назад. Многострадальный череп с копешками волос по бокам напоминал неприбранное по осени поле. То, что надо, если девочка что-то смыслит в мужчинах. Одинокий плейбой на закате сексуальной карьеры.
