Мейси взяла листы превосходной линованной бумаги из письменного стола в челстонской библиотеке и написала то, что нужно. Ободренная вызовом Инид, она почти не ощущала вины. Она будет делать что может для тех ребят, которые пролили кровь на полях Франции.
— Что ты сделала? Мейси, ты в своем уме? А как же учеба в университете? После всех трудов, всех…
Фрэнки повернулся спиной к Мейси и покачал головой. Отец смотрел в кухонное окно коттеджа на загон, где паслись три очень здоровые лошади. Мейси знала, что нужно молчать, пока он не выговорится.
— После всех этих волнений и беспокойств…
— Папа, это всего лишь отсрочка. Я могу вернуться. И непременно вернусь. Как только кончится война.
Фрэнки повернулся, в глазах у него были слезы страха и крушения надежд.
— Все это замечательно, но что, если тебя отправят туда, во Францию? Черт возьми, моя девочка, если ты хотела делать что-то полезное, его светлость наверняка нашел бы работу для такой умницы, как ты. Я хочу поехать в этот госпиталь и донести на тебя за твои враки — ты наверняка прибавила себе лет. Вот не думал дожить до такого дня, когда моя дочь будет лгать.
— Папа, пойми, пожалуйста…
— О, я еще как понимаю. Ты совсем как твоя мать. Ее я потерял. Я не могу потерять и тебя, Мейси.
Мейси подошла к отцу и положила руку на плечо.
— Папа, ты не потеряешь меня. Вот увидишь. Ты будешь гордиться мной.
Фрэнки Доббс свесил голову и подался в объятия дочери.
— Мейси, я всегда гордился тобой. Дело не в этом.
Обязанности Мейси как члена добровольческого медицинского отряда, казалось, заключались в том, чтобы каждый день мыть полы, выравнивать койки по одной линии и быть на побегушках у сестер постарше. Она получила отсрочку в Гертоне. Отправляя туда письмо для Присциллы, Мейси временно отодвинула свою мечту на второй план. С той же решимостью, что привела ее в университет, она поклялась создавать уют вернувшимся из Франции солдатам.
Мейси стала медсестрой Лондонского госпиталя в мае, во время бесконечного наплыва раненых при весеннем наступлении 1915 года. Лето было жарким, и Мейси почти не знала отдыха. Девушка проводила всего несколько часов в комнате, которую снимала в Уайтчепеле.
Спрятав выбившуюся прядь под белую шапочку, Мейси погрузила руки в раковину с обжигающе горячей водой и стала мыть пузырьки, чаши и мерные мензурки жесткой щеткой. Руки ее не впервые в жизни были раздраженными, не впервые ныли спина и ноги. Могло быть и хуже, подумала она, слив мыльную воду и принявшись ополаскивать посуду. Когда вода немного остыла, Мейси подержала в ней руки, глядя в окно на крыши в сумерках.
— Доббс, не думаю, что тебе нужно весь день ополаскивать несколько пузырьков, когда тебя до конца работы ждет добрый десяток других дел.
Услышав свою фамилию, Мейси подскочила и начала извиняться за медлительность.
— Не трать попусту время, Доббс. Быстро заканчивай работу. Тебя хочет видеть старшая сестра.
Обращавшаяся к ней медсестра была одной из постоянных, не из добровольческого отряда, и Мейси быстро вернулась к книксенам времен работы прислугой. Старшинство постоянных сестер требовало почтения, немедленного внимания и полного подчинения.
Мейси закончила свое дело, убедилась, что все пузырьки и тряпки на положенных местах, и побежала рысцой к старшей сестре, по дороге поправляя волосы, шапочку и фартук.
— Доббс, медсестры не бегают, а ходят быстрым шагом.
Мейси остановилась, закусила губу и повернулась, сжав руки в кулаки. Старшая сестра, самая пожилая в палате. И самая грозная: ее побаивались даже солдаты — шутили, что ее нужно отправить во Францию, и гунны пустятся наутек.
— Прошу прощения, старшая сестра.
— Ко мне в кабинет, Доббс.
— Иду, старшая сестра.
Старшая сестра вошла в кабинет первой. Комната была облицована зеленым кафелем, а пол и мебель — из темного дерева. Женщина зашла за письменный стол, отведя в сторону длинную синюю юбку и белый фартук, чтобы не зацепиться ими за угол. На ее фартуке сверкал серебряный значок, шапочка была накрахмалена. Из-под нее не выбивалось ни единого волоска.
— Сразу приступлю к делу. Как ты знаешь, мы теряем сотрудников из-за отправки во Францию, поэтому нужно повышать наших медсестер и добровольцев в звании. Разумеется, необходимо оставить здесь многих постоянных медсестер, чтобы поддерживать уровень и руководить заботой о раненых. Твое сегодняшнее повышение до специальной военной стажерки, Доббс, означает больше обязанностей в палате. Наряду с Ригсон, Дорнхилл и Уайт ты должна готовиться к службе, если потребуется, в военных госпиталях за Ла-Маншем. Обучение ваше кончится через год. Дай-ка посмотрю…
