— Дочка, до чего я рад тебя видеть. Как ты, моя девочка?
— Хорошо, папа. У меня все хорошо.
— Сейчас я покончу с этой работой, потом домой, выпить по чашке чаю.
Они вместе работали в конюшне, потом оставляли лошадь в покое. После чая Фрэнки надевал по случаю воскресенья лучшую одежду, и отец с дочерью ехали автобусом в парк Брокуэлл, гуляли, потом садились перекусить взятой из дома едой.
— Папа, видел бы ты библиотеку! Я никогда не видела так много книг. Они закрывают все стены. Книги обо всем.
— Ты все о книгах, девочка. Продолжаешь читать?
— Да, папа. Я хожу в публичную библиотеку каждую неделю по средам. Миссис Кроуфорд отправляет меня со списком книг для нее и для мистера Картера, и, кроме того, я беру книги для себя. Знаешь, Инид говорит, что не может спать при свете, так что я не могу читать долго.
— Береги глаза, моя девочка, других у тебя не будет.
— Папа!
— Понимаю, я ворчу. Ну а что скажешь про других из прислуги, какие они?
Отец с дочерью сидели на деревянной скамье перед клумбой.
— Ну, мистера Картера и миссис Кроуфорд ты знаешь.
— Их знаю. Хорошие люди.
— А миссис Кроуфорд зовут то «кухарка», то «миссис Кроуфорд» без всякой… ну, без всякой системы.
— Дочка, как это понять?
— То есть иногда ее зовут «кухарка», иногда «миссис Кроуфорд», и никаких правил не существует — иногда в одной фразе ее называют и так, и так.
Фрэнки откусил от бутерброда и кивнул Мейси, чтобы продолжала.
— Там два лакея, Артур и Седрик, и личная горничная ее светлости Нора — она скучноватая. В большом доме, в Кенте, тоже есть прислуга и домоправительница, миссис Джонсон. Есть несколько кухонных служанок — Досси, Эмили и Сэди, — которые помогают миссис Кроуфорд, и, само собой, Инид.
— А она какая?
— Папа, волосы у нее огненного цвета. Рыжие-рыжие. А когда она причесывает их вечером, они поднимаются вот так.
Мейси показала руками расстояние от висков, и Фрэнки засмеялся. Иногда он не мог понять, как она может выглядеть то ребенком, то взрослой женщиной.
— Дочка, она любезна с тобой?
— Папа, Инид хорошая. Правда, настроение у нее постоянно меняется. То она веселая, то лучше держаться от нее подальше.
— Я мог бы догадаться. Рыжие всегда одинаковы. Имей в виду, дочка, чем больше будешь сама собой, тем больше будет казаться, что на ногах у тебя железные башмаки, — они будут стремиться поставить тебя на место, если у них плохое настроение. Это их суть.
Мейси кивнула, словно принимая этот важный совет, и продолжила:
— Кроме того, Инид, кажется, влюблена в мастера Джеймса.
Фрэнки засмеялся снова.
— О! Вижу, ты быстро разузнала тамошние дела! А что представляет собой этот Джеймс? Он уже не в том возрасте, чтобы называть его мастером, так ведь?
— Видимо, да. Я слышала от кухарки, что его светлость велел называть сына мастером, пока тот себя не проявит. Или что-то в этом роде. Знаешь, Джеймс иногда приходит в кухню после ужина. Я видела его. Приходит к кухарке и, проходя мимо Инид, подмигивает ей. Та вся заливается краской и отворачивается, но я знаю, что он ей нравится. А кухарка делает вид, будто отчитывает его за приход в кухню, словно он все еще маленький, но потом достает большое блюдо с имбирными бисквитами и он их ест стоя! Мистера Картера это выводит из себя.
— Еще бы! Мистер Картер любит порядок. Расскажи теперь о самом доме.
И Мейси улыбнулась, довольная тем, что находится в обществе отца, человека, заявляющего, что его должны принимать таким, каков он есть. Фрэнки Доббс теперь был спокоен. Жизнь стала легче — дочь находилась в хороших руках. Счета оплачивались. «Да, — думал Фрэнки Доббс, — гуляя в парке с дочерью, жить становится легче».
Мейси была очарована библиотекой. Ею часто пользовались: лорд и леди Комптон любили литературу, политику и держались в курсе увлечений интеллектуального Лондона. Но когда Мейси входила туда в пять часов с ведром угля, там никого не было. Роскошные бархатные шторы задерживали сквозняки и позволяли теплу проникать во все углы, пока Мейси растапливала камин для тех, кто придет сюда утром.
Обычно она немного медлила, перед тем как опуститься на колени у камина и до черноты испачкать руки при разведении огня. Ежедневно Мейси погружалась в знания, хранящиеся в библиотеке Комптонов, и ее жажда возрастала с каждым днем. Постепенно она становилась смелее: сперва осторожно касалась кожаных переплетов, читая заглавие на корешке, потом снимала книгу с полки и раскрывала тонкие страницы в начале.
