Вполне понятно и ожидаемо, что этот прекрасный дворец, построенный в 1865 году, сейчас принадлежит миру финансов. Того, кто идет дальше вверх по Елисейским полям, буквально оглушает обилие брендов известных марок. Вывески чем-то напоминают гербы феодальной эпохи. В этой части проспекта финансисты сменяют государственных деятелей, с которыми мы встретились раньше, и художников, которыми мы любовались. Сегодня сильные мира сего находятся не в Елисейском и не в Бурбонском дворцах, но в этом ряду магазинов… Большие индустриальные группы, производители товаров класса люкс, — теперь правят миром они, и они держат биржу в своей власти. В поисках архитектурных воспоминаний о XX веке остановимся перед отелем Кларидж с фасадом в духе модерн (№ 74–76); перед бывшим отелем Шан-Элизе, где теперь расположился банк (№ 103), и большим зданием торгового центра Виржин Мегастор во вкусе арт-деко (№ 56–60).
Надо сказать, что запуск поездов RER[136], с 1970 года останавливающихся на площади Этуаль, отчасти повлиял на судьбу Елисейских полей. Вот уже сорок лет, как можно без труда приехать из пригородов, чтобы здесь погулять. В результате шикарный, гламурный, поражающий взор проспект мало-помалу утратил благородство, огрубев от присутствия торговцев фастфудом и уцененным барахлом.
Но в конце концов, здесь есть и Lancel, Lacoste, Hugo Boss, Omega, Cartier, Guerlain, Montblanc… Эти марки освещают небо над Елисейскими полями, как новые властители, которые, празднуя победу, дают торжественный салют.
В 2006 году торговый дом Louis Vuitton создал продуманно спроектированный центр (№ 101)[137], оригинальный декор витрин которого вызвал сильную критику. Но как бы ни свирепствовал кризис, там можно видеть подлинные чемоданы и сумки этой марки, которые столь любят подделывать во всем мире. А что сказать о новом драгсторе Пюблисис (№ 133)[138], появившемся более пятидесяти лет тому назад и принадлежащем, так сказать, институту власти? Его новое здание сплошь из стекла, с изогнутыми контурами, типично для архитектуры конца XX века и начала нового тысячелетия, но зрителя оно по меньшей мере оставляет в недоумении.
Один из наиболее ярких властителей мира, несомненно, поразит новый Версаль, двор которого прямо перед нами, на Дефанс, недалеко от Большой арки — своего рода триумфальной арки новых времен, тщетно подражающей Триумфальной арке Наполеона.
XXI ВЕК
ДЕФАНС
Возвращение к истоку
Едва вы сойдете на Дефанс — конечной станции первой линии метро, — сразу же увидите белейшую Большую арку и проглядывающий сквозь нее пустой прямоугольник неба. Она навязывает нам свой претенциозный архитектурный стиль. Я прекрасно знаю, что XX век был к Парижу беспощаден: Монпарнасская башня, торговый комплекс Ле-Аль, переустройство набережных Сены, квартал Фрон-де-Сен[139], Центр Помпиду, Опера Бастий, Национальная библиотека им. Франсуа Миттерана… Немало уродливых зданий «украшает» столицу. Но когда в 1989 году Большая арка замкнула перспективу, открывающуюся от Триумфальной арки, это было кульминацией дурного вкуса.
Конечно, я сужу строго. Кто знает, может, лет через сто на Дефанс будут любоваться этими знаковыми строениями второй половины XX века точно так же, как сейчас восхищаются модерном или арт-деко? И будут предаваться духовному созерцанию рядом с триумфальной аркой финансистов и делового мира… В самом деле, кварталу Дефанс всего лишь пятьдесят лет. Генерал де Голль задумал это строительство еще в 1958 году, решив создать в Пюто, Курбвуа и Нантере[140]экономический и финансовый центр, который станет символом тридцати славных лет[141]. Кинув взгляд в сторону Триумфальной арки, вы с трудом заметите в конце эспланады теряющуюся на фоне высотных зданий статую Народной обороны, поставленную здесь в 1883 году в честь парижан, сражавшихся против прусского завоевания в 1870. Эта статуя и дала название всему кварталу[142].
Скорее, лучше не впадать в смешной консерватизм, но постараться принять архитектурные новшества нашего времени, если они не кажутся оскорбительными. К тому же, хорошо известно: время делает свое дело, история вынесет приговор, и он, без сомнения, будет более справедливым, чем мой! В конечном счете, перед нами то, что когда-нибудь станет развалинами, свидетельствующими о нашем времени, а такие свидетельства Парижу тоже нужны. Впрочем, великолепный музей на набережной Бранли
