Бывали и такие случаи, что наутро кто-нибудь вообще не приходил на работу или появлялся в таком состоянии, что его в течение всего дня прятали от начальства в разных шкафах. Никита сначала относился к этому осуждающе, но потом понял, что так проявляется пролетарская солидарность, воспетая классиками марксизма.
***
Так, в работе и перекурах, незаметно наступил июнь. Никита без проблем сдал выпускные экзамены в школе и получил аттестат зрелости. Кроме кувалды ему доверяли уже и отвертку, и даже один раз он сам починил «концевик»[5], примотав отгоревший контакт на место с помощью изоленты. Видимо, его старания не прошли не замеченными — главный энергетик предложил ему перейти работать «в смену», дежурным электриком. Никита без колебаний согласился.
От обычной дневной работы эта отличалась, прежде всего, графиком — четыре дня пашешь, один день отдыхаешь — и происходило все это то вечером, то ночью, то днем — по очереди с другими сменами. Заработка давали немного больше, в качестве компенсации за нерегулярную личную жизнь, и этот факт тоже не мог не радовать.
Напарник достался Никите опытный, хотя и молодой. Его звали Вадик, и волосы у него были как у Джона Леннона, только совершенно белые по цвету. Он, как и Джон, любил петь. Часто во время работы от него доносились «На берегу пурпурного залива» или «Чередой за вагоном вагон». Он с удовольствием раскрывал Никите секреты своей профессии и ничуть не задавался.
Заступая на смену, они садились у стола, на котором располагался антикварный телефон и лежал журнал регистрации вызовов. Когда ломался какой-нибудь кран, крановщик звонил в дежурку и сообщал свои координаты. В их обязанности входило зафиксировать факт поломки в журнале и отправиться на вызов. Ночью же, если отсутствовали звонки, они мирно спали на скамейках.
***
В ту смену еще с вечера пошел дождь, и Вадик пророчески сказал, что выспаться не удастся. И в самом деле, как только они прилегли, начались звонки. Один за другим. Записав их все прилежно в журнал, напарники отправились выполнять свой долг.
— Тока нет, — сказал им радостный первый крановщик и отправился в кабину спать.
Вадик, поковырявшись немного в кишках железного монстра, прокомментировал ситуацию так:
— Предохранитель сгорел.
— Как в радио? — удивился Никита.
— Точно. Только размеры у него побольше, — и Вадик ткнул в круглую железку величиной с артиллерийский снаряд. — Что теперь нужно делать?
— Поменять, — догадался Никита.
— Правильно мыслишь.
Вадик достал из ящика для запасных деталей первой необходимости новый предохранитель и заменил его, но как только он включил питание крана, раздался хлопок, и запахло дымом.
— Так, — сказал Вадик. — Значит, оно не хочет по-хорошему.
В голосе его слышалась угроза. Одев верхонки, он вытащил обратно еще недавно бывший новым предохранитель, покрытый теперь черной копотью, и бросил его на пол.
— Горячий, сволочь! Ну, ничего. Применим «метод научного тыка».
— А что это такое? — Никита с жадностью впитывал в себя свежую информацию.
— Показываю, — произнес Вадик и с этими словами соединил два контакта толстым медным проводом вместо предохранителя. — Это называется «жучок». Он, если и сгорит, то не раньше, чем прибор, который явился причиной нашей бессонницы. И мы его увидим. Теперь даем ток, — сказал он и включил главный рубильник.
Сначала ничего не произошло. Но потом послышалось грозное гудение, раздался треск и где-то на задней площадке крана вспыхнули яркие языки пламени. Вадик отвел ручку рубильника назад.
— Вот и все. Видишь, распределительная коробка горит? Там и было замыкание. Дождем ее залило.
— А дальше что? — спросил пораженный Никита.
— Пойдем в дежурку и запишем в журнал диагноз.
— А ремонтировать?
— Ты что! В ночную смену такие поломки не устраняются. Это работа «дневников». Понял?
— Понял.
Они так и сделали, но звонки в эту ночь не прекращались.
— Пойдешь по этому вызову один, — сказал Вадик. — А то не успеваем.
— Я?! — опешил Никита.
— Не боись. Придешь туда, откроешь шкаф и тяни время. Умное лицо сотвори. А там и я подтянусь.
И они разошлись в разные стороны.
