Метод беззакония - страница 2

- Чего рот разинул? Поехали.

Василий пнул меня в бок. Мы поехали вдоль улицы, состоящей из сплошных заборов, и вскоре очутились у высоких ворот. Василий загудел клаксоном. Ворота открыла пожилая полная женщина в цветастой юбке и глухой до ворота кофте. Машина въехала в подворье.

- Маша, принимай гостей. Вместо Жорки, новичка из города прислали.

- Будем знакомы, я Марья Ильинична.

- Здравствуйте. Саша.

- Пойдемте в дом, Саша. Давайте ваши вещички, я помогу.

Мы входим в дом и вскоре он заполняется любопытными. По лавочкам и стульям рассаживаются старушки, старики и молодежь.

- Откуда будете?- спрашивает какая-то женщина.

- Из Иркутска.

- А... хороший город.

На столе оказалось две миски полные щей и Василий открыл привезенную им бутылку водки, налил мне и себе по полному стакану.

- Ну, с прибытием на службу.

Мы выпиваем и я замечаю одобрение старшего поколения присутствующих.

- Что нового в России?- спросил старичок у окна.

- Все по старому,- ответил Василий, энергично хлебая щи.

- А вы случайно не женаты?- задала вопрос девушка, стоящая у двери.

- Случайно нет.

Все заулыбались и закивали головами. Мы выпиваем по второму стакану, заедаем щами и я чувствую, что хочу спать. Мария Ильинична заметила это и стала выпровождать нежданных гостей.

- Дайте отдохнуть человеку.

Она вежливо подталкивала старушек к двери и вскоре комната опустела.

- Сейчас, Саша, я вас спать устрою.

Мы прошли в комнату, где стояла железная кровать и я забрался на одеяло и... отключился.

Мы идем по тайге. Василий впереди, я сзади.

- Сейчас придем в волчий распадок, а там вдоль болота к Гурьевскому лесу.

- Василий, а откуда ты знаешь, что они пойдут здесь?

- А им по другому не пройти. От седьмого лагеря два пути, либо по дороге, но там перехватят Васильковские стражники, либо тайгой сюда. В эту болотину никто не сунется, а обходить ее верст двадцать, а там река на Север только тянет. Так что, правильно идем.

- А если их поймаем, куда денем.

- Смирных, обратно в лагерь отправим, а горячих- шлепнем.

- Как это?

Я даже приостановился.

- Не отставай. Убьем, да и все.

Мы молча, перелезаем поваленные деревья и Василий уверенно прет на северо-запад. Идем целый час, доходим до густого кедровника и тут мой ведущий останавливается.

- Дошли. Теперь их ждать здесь будем.

Он опускается на корягу и протягивает ноги.

- Садись, у нас все еще впереди и может быть побегать придется.

Комары и москиты облепили накомарник и всю одежду. Один москит все же пролез в шов перчатки и больно защипало кожу. Я ударил кистью по ноге.

- Тише. Кажись идут.

Василий поднимается и показывает мне рукой на огромный кедр. Я поднимаю автомат на изготовку и прячусь за ствол. Через минут десять доноситься слабы говор.

- Вот, сволочи, зажрали.

- Шевелись, шевелись, до вечера надо к реке успеть. Там переправимся и считай, что повезло.

Они беспечно идут на нас и тут перед ними появляется Василий.

- А ну стоять.

Клацкнул затвор автомата. Две фигуры застывают.

- Ах, сука,- вырывается у первого.

- Ложись. Да ложись, говорю.

Один сразу падает и по вздрагивающим плечам я понимаю, что он плачет. Второй нехотя становиться на колени и после пинка Василия плюхается лицом в иглы хвои, обильно наваленные на землю.

- Саша, подойди сюда. Свяжи этих гавриков.

Я выхожу из-за укрытия, закидываю автомат за спину и, достав веревки, начинаю скручивать руки, лежащему ближе ко мне человеку. Связав его перехожу к другому и вот они связанные одной веревкой медленно поднимаются. У обоих замотаны от комаров лица, только щели глаз злобно глядят темными зрачками.

- Ребята, отпустите нас,- говорит тот, что покрупнее.

- Давай, заворачивай,- отвечает Василий,- пойдем обратно.

- Хоть убей, но я не пойду,- опять говорит тот же.

- Ну и убью,- равнодушно говорит Василий.

- Стреляй, гад, все равно там убьют.

Василий поднимает автомат и... раздается выстрел. Парня отбрасывает, он падает и тянет за собой на веревке второго.

- Зачем ты его?

Я с ужасом смотрю на Василия.

- Я его на плечах не собираюсь тащить. Не хочет, пусть здесь гниет.

Он подходит к лежащим. За воротник поднимает живого и развернув на живот убитого, развязывает на нем веревку.