- Ну, с какой стати у вас жар? - рассердился хирург. Покажите! - Температура была тридцать
1 комар стегомия (лат.).
восемь с лишним. Хирург сердито снял с больного повязку, рана была отличная, чистая, вокруг ни следа воспаления. И вообще никаких признаков болезни, вот только икота и чуть пожелтели белки глаз.
Хирург бредет по коридору и снова заходит в палату номер шесть. Там, у постели пациента Икс, стоит знаменитый терапевт в обществе четырех молодых врачей в белых халатах и со смаком произносит: "Fiebre amarilla".
- Ничего не поделаешь, коллега, - обращается он к хирургу, - придется вам поделиться этим пациентом с нами. Такой редкостный и интересный случай. Вот погодите, здесь соберется весь факультет со всеми светилами науки. Вы бы хоть повесили над постелью балдахин и надпись под хвойной гирляндой: "Добро пожаловать!" Или что-нибудь в этом духе. - Он высморкался, словно в рог затрубил. - С вашего разрешения мы возьмем у него несколько капель крови. Господин ординатор, распорядитесь, чтобы ассистент взял у больного кровь.
Получив по инстанции это распоряжение, высокий, длинноволосый ассистент, стоявший у левого локтя корифея терапии, наклонился к предплечью больного и протер его кожу ваткой.
- Когда вы освободитесь, - проворчал хирург, обращаясь к старику, - я попрошу вас на минутку к себе.
Но старый доктор еще не исчерпал своих восторгов по поводу желтой лихорадки и продолжал говорить о ней, пока хирург вел его в палату ясновидца.
- Ну вот, - сказал хирург. - А теперь скажите мне, что с ним?
Старик засопел и взялся за пациента, легко и искусно ощупывая его, тихо приказывая вздохнуть, не дышать, вздохнуть глубже, лечь, сказать, если будет больно, и все прочее. Наконец он оставил пациента в покое, в раздумье потер себе кончик носа и подозрительно воззрился на ясновидца.
- А что с ним может быть? Ничего, все в порядке... Тяжелый невропат, - добавил он бесцеремонно. - Не пойму только, почему у него жар.
- Вот видите, - накинулся хирург на ясновидца. - А теперь скажите, приятель, что вы вытворяете?
- Ничего я не вытворяю, - попытался отрицать больной. Но, может быть, мое самочувствие связано с тем пациентом, а?
- С каким?
- С тем, из самолета. Ведь я все время о нем думаю. У него снова жар?
- Вы его видели?
- Нет, не видел, - пробормотал ясновидец, - но я думал... сосредоточился на нем. Понимаете, такой контакт страшно изнурителен.
- Он ясновидец, - поспешно объяснил хирург. - А вчера у вас была температура?
- Да, была, - признался ясновидец. - Но иногда я... прерывал контакт, и температура падала. Это можно регулировать волей.
Хирург вопросительно взглянул на светило терапии. Тот ерошил бородку и размышлял.
- А боли? - спросил он вдруг. - Болей у вас не было? Я имею в виду боли, которые ощущает тот пациент.
- Да, были... - как-то стесненно и нехотя ответил ясновидец. - Собственно, это были чисто душевные явления, хотя и локализованные на определенных участках тела. Трудно определить точно, - робко оправдывался он, - но я назвал бы это психической болью.
- А где вы ее ощущали? - быстро спросил терапевт.
- Вот тут, - показал ясновидец.
- Ага, в верхней части брюшной полости. Правильно, удовлетворенно проворчал старый врач. - А здесь, под ложечкой?
- Давит и поташнивает.
- Очень хорошо, - обрадовался терапевт. - И больше ничего?
- Ужасно болит голова, вот здесь, в затылке... И спина. Словно меня перешибли пополам.
- Coup de barre 1, - обрадовался старый доктор. - Это же coup de barre, дружище! Вы
1 Прострел (франц.).
замечательно определили. Желгая лихорадка. Все симптомы. Как по-писаному!
Ясновидец испугался.
- Что вы говорите! Вы думаете, я мог подхватить желтую лихорадку?
- Нет, что вы! - усмехнулся терапевт. - Будьте спокойны, у нас нет такого комара. Самовнушение, - ответил он на вопросительный взгляд хирурга и, видимо, решил, что вопрос вполне исчерпан. - Самовнушение. Я не удивлюсь, если у него в моче обнаружат следы белка и крови. Когда имеешь дело с истериком, - добавил он наставительно, - ничему не следует удивляться. Они выкидывают такие фокусы... Повернитесь к свету!
