— Зряшное это дело, Иван Григорьевич, — почтительно, но твердо говорил мастер. — В станке действует двойной шатун, или по нашему цапка-храпок с каталучкой, она нагрузки не выдерживает. Сталь специальная нужна, марки МБ-20, из засекреченных.
— Что ж ты раньше молчал?!
— Достать ее, Иван Григорьевич, очень затруднительно. Может быть на паровозостроительном, в порядке техпомощи, попросите?
Машкин морщась, — он не любил за острый язык директора завода Пятакова, — стал накручивать номер.
Пятаков, выслушав просьбу, поинтересовался:
— Много тебе этой стали нужно?
— Какое, с килограмм может.
— С килограмм? Очень хорошо. А теперь и у меня к тебе просьба.
— Пожалуйста.
— Посмотри, милый, поскорей в левый угол.
— Это еще зачем?!
— Ну посмотри, тебя просят!
Машкин покосился в темный угол и недовольно сказал:
— Посмотрел. Ну и?!
— Ну и дурак! — уверенна сказал Пятаков.
У Машкина вспыхнула лысина.
— Это мы обсудим в Обкоме, кто из нас дурак, — отгрызнулся он. — Там тебе посмотрят в угол!
— Чего, чудак, обижаешься! — удивился Пятаков. — Пойми, ослиная голова, что сталь МБ нами получается по разнарядке самого наркома, и я за каждый грамм персонально несу ответственность.
— Ладно, в Обкоме тебе посмотрят мордой в угол, — уже невнятно повторил Машкин, вешая трубку.
Непосредственно после этого разговора Машкин соединился с табачной фабрикой и сообщил Термассову, что от ремонта станка контора отказывается.
— Извини пожалуйста, Федя. Дело оказалось сложней, чем мы думали. Нужна специальная сталь, а у нас ее нету.
— Ты это серьезно?!
— Вполне. Очень сожалеем, но взяться за это дело мы не можем.
— Как взяться?! Овечкин станок уже располосовал как хотел, а ты говоришь «взяться не можем»!!
— Не ожидал что ты так, в такой плоскости, — обиделся Машкин. Термассов несколько снизил тон:
— Ваня, пойми, в какое ты меня поставил положение! — примирительно сказал он. — Фабрика имеет срочное задание Центра представить экспонаты безмундштучных папирос на сельскохозяйственную выставку. Сам Микоян в этом заинтересован. И вдруг из-за проклятого станка все срывается!
— Не можем, или достань стали!
— Да где же я ее достану! У нас табачная фабрика. Нет, вы взялись, должны и кончить. Если к пятнице станок не будет пущен, то пеняй на себя.
В субботу Машкина вызвали в Обком. Вернулся он оттуда задумчив и как бы не в себе.
— Старика нашего видно здорово прочесали! —г- выходя из кабинета, поделился впечатлениями с нами Николай Николаевич. Замечание главбуха по отношению к нашему совершенно лысому начальнику имело особенно зловещий характер!
II
На следующий день вернулся из командировки главный инженер конторы товарищ Дрянников. Машкин повеселел и немедленно пригласил его к себе.
— Наконец то пожаловали, — приветствовал он инженера. — Мы здесь без вас делов наделали. Влипли, можно сказать, по самый пупок!
— Овечкин мне уже доложил, — сказал Дрянников, усаживаясь в кресло. — Не надо было, Иван Григорьевич, с этим станком связываться.
— Посмотрите, Петр Харлампиевич, поскорей в левый угол, — сердито сказал Машкин. — Я от вас помощи ожидал, а вы говорите пошлости! Посоветуйте лучше, каким порядком можно правомерно достать килограмм МБ-20?
— Сложнейшая процедура: надо затребовать через наркомат, последний, если захочет, снесется с Комитетом Обороны…, словом канитель на пол года!
— Через пол года сталь все же получим?
— Нет, откажут!
Наступила пауза, слышно было только как про себя что-то шептал наш незадачливый начальник.
— Что же делать?! — поднял он снова голову. — Обком дал две недели срока, после же…
Машкин сделал рукой неопределенный жест, скорей всего обозначающий полет в тартары.
Дрянников сочувственно вздохнул.
— Есть и другой путь, так сказать внеплановый, — осторожно начал он. — Вы наверно уже слыхали об инженере Суходол-Бычкове?
— Нет, слышу впервые!
— Так вот, сей Суходол все может достать. За особую плату, конечно.
— Откуда же он берет, — удивился Машкин. — Я надеюсь, законно?!
— Каким образом при социализме действует подобная личность — судить не берусь, — уклонился от прямого ответа Дрянников. — Но факт остается фактом: существует и не дурно!
