«Как поглядишь, так и не знаешь, любит ли он ее», — мелькнуло в голове, и она не почувствовала, что жалеет Параску. Показалось даже, довольна, что у них, может быть, не все гладко. Ей стало неловко, гадко за себя, будто рада беде Параски, своей избавительницы, и она обозлилась на себя. «Любит, не любит, не знаешь! А тебе что до того?! Любит! Любит обязательно! Коли не дурак!»
Мысли ее вцепились в него. Будто увидела снова, как стояла рядом, поливая водой из корца. Почувствовала силу его руки, когда помогал вылезти ей из погреба. Посидев с ним за столом, послушав его скупые твердые слова, она мало что узнала о нем. Углубленный в себя, скрытный, он будто нарочно прятал в себе то, что у него на душе. Только одна Ганна хорошо поняла; ей это особенно бросилось в глаза и сразу подняло, возвысило Башлыкова среди других.
«Этот знает, куда идти и что делать. И сделает, что бы там ни было», — подумала она теперь особенно ясно. И оттого, что в теперешней ее жизни это было самым важным, что от этого зависело все в ее судьбе, почувствовала большое уважение к нему. «Не нам ровня», — признала она его превосходство. А то, что так мало знала его, что он был непонятен, еще больше придавало ему значения.
«Не нашего поля ягода…» Кто-то скрипнул дверьми, вышел на крыльцо, и она оглянулась. Параска.
— Ты чего здесь? — удивилась та.
— А от постоять захотелось… — Параска была в пальто, в платке. — А ты куда?
— В село. Чтоб не сорвали сход, чего доброго.
В голосе ее Ганна уловила скрытую грусть. Почувствовала вину за недавние мысли, пожалела Параску.
— Иди в хату. Простудишься. — Параска сошла с крыльца, пропала в темени.
Вернувшись в хату, на кухню, Ганна долго не могла согреться. Прислонилась спиною к теплой печке, вжимала ладони в теплынь оштукатуренного кирпича, сдерживая дрожь, слышала за дверьми мерные непрерывные шаги. Раз-другой шаги приближались к самым дверям, приостанавливались, и она невольно ждала, что Башлыков войдет. Но шаги отдалялись. Она подумала, что скажет, когда Башлыков заговорит с нею. Скажет, что он черствый и нелюдимый, если плохо обошелся с таким человеком, как Параска. Даст ему хороший урок.
Потом она перестала ждать, поняла, что не зайдет. У него свое на уме. Своя забота. Совсем иная. Подумала привычно, может, зажечь уже лампы в классах, но удержалась — рано еще. Зачем освещать пустые комнаты. Тем более что сходка будет, наверно, долгой. Сколько еще керосина сгорит…
Ганна обрадовалась, когда услышала шаги на крыльце. Схватила спички, кинулась в коридор. Пришли Борис Казаченко и Дубодел.
— Почему без света? — не столько спросил, сколько пригрозил Дубодел.
— Нема для кого светить, — спокойно ответила Ганна.
— Потому и нема никого, что темно — повысил голос Дубодел. — Кто пойдет, если темно в окнах!
— Кто захочет, придет.
Открылась дверь из Параскиной комнаты, и в светлом проеме появилась фигура Башлыкова. Оттого, что свет был сзади, фигура виднелась темной и лицо едва было различимо. Башлыков повел головою, оглядывая всех, должно быть стараясь понять, о чем шла речь.
— Ну что? — спросил он через мгновение Дубодела строго и требовательно.
Дубодел стоял, вытянувшись, всем своим видом подчеркивая уважение и преданность. Будто и не он только что грубил Ганне.
— Объявили, — отрапортовал четко.
— Всем? — Голос Башлыкова звучал по-прежнему требовательно.
— Всем. Некоторым по два и три раза.
— Всем, — помог Дубоделу Борис.
— Света вот нет, — Дубодел как бы позвал Башлыкова на помощь, снова угрожающе посмотрел на Ганну.
— Да будет свет! — Ганна засмеялась не без издевки.
Не торопясь, с достоинством вошла в темень класса, засветила лампу в одном, в другом помещении. Двери между ними были раскрыты на одну половину, она сняла крючок и распахнула двери во всю ширину. Распахнула двери и в коридор.
Башлыков, а за ним Дубодел и Борис вошли в класс. Башлыков придирчиво осмотрел помещение: парты, проходы между ними, плакаты на стене. Все молча, неизвестно что подразумевая. Не сказал ничего, легкими, твердыми шагами пошел в другой класс, осмотрел и его также. Ганна с интересом следила за ним, теперь он предстал перед нею еще более непонятным, загадочным.
