Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси - страница 115

Упиравшиеся в верхний венец обламов и стянутые нижним венцом дозорной вышки, стропильные ноги этого шатра образовывали конструктивную систему, обладавшую пространственной жесткостью. По ней и была уложена двуслойная дощатая кровля. Примерно такой же пространственной жесткостью обладают шатер надвратной башни Николо-Карельского монастыря[974], а также шатры башен в Борисоглебском монастыре близ Ростова; впрочем, последние снабжены еще и мачтами, стоящими вертикально по их осям[975].

Существует мнение, что шатры крепостных башен почти всегда имели полицы[976], а простые скатные покрытия с далеко выступающими и нависающими над отверстиями бойниц крышами якобы были неудобны для стрельбы[977]. Однако шатры Егорьевской и других Кольских башен не имели полиц. Не имели их и покрытия башен города Торжка, а также башен внешней и внутренней оград острога в Якутске[978]. Поэтому нет оснований считать полицы обязательным, а простые нависающие кровли неудобными. В те времена, когда городовая оборона велась без применения огнестрельного оружия, свес кровли не мог мешать стрельбе из лука, ибо эта стрельба велась сверху вниз, т. е. по противнику, который находился вблизи башни. Не изменилось положение и во времена применения огнестрельного оружия, когда появилась возможность наносить поражение врагу и на довольно большом расстоянии. В это время, благодаря большой высоте башни, свес скатов кровли прикрывал отверстия бойниц от лучей солнца, мешавших точности прицеливания. Чертежи Кольских башен говорят о том, что такие покрытия были приемлемы даже в начале XVIII в.

Внутри Егорьевская башня делилась плоскими перекрытиями на 5 ярусов. Обычно такие перекрытия («мосты») делались из сплошного бревенчатого наката, как, например, в башнях Кирилло-Белозерского монастыря 1653–1682 гг. В Егорьевской башне дощатый пол был настлан по деревянным балкам. В нижнем шестерике балки проходили сквозь внутренние стены и врубались в наружные. Балки перекрытия в шатре были врублены в его стропильные ноги[979]. Проезд башни был вымощен досками, лежавшими на лагах.

Грани шестерика Егорьевской башни были прорезаны боевыми отверстиями; в в XVII в. они делались либо «опускными», либо «валовыми»[980], т. е. «волоковыми» проемами, типа «волоковых окон» старых деревенских изб. Наличие на башнях пушек[981] показывает, что эти бойницы имели крупные размеры.

Боевые отверстия третьего яруса башни были прорезаны непосредственно в обламах. Сквозные окна имелись даже в наклонных плоскостях шатра дозорной вышки, но здесь они служили, несомненно, для выхода дыма и пороховых газов. Четвертый же ярус не был боевым; он имел меньшую высоту и был темным, без боевых окон. Возможно, что здесь сосредоточивалось подсобное хозяйство башни.

Ярусы Егорьевской башни сообщались лестницами, приставленными к люкам в мостах; лестницы доходили только до смотровой вышки; на ее же чердак можно было попасть через люк, к которому приставлялась откидная лестница. Расположение люков в мостах и установка лестниц на некотором расстоянии от стен обеспечивали правильную «работу» ярусов башни во время боя. С боевым ходом стен башня не была связана.

Егорьевская башня была типичной для Кольского «города». Такими же были и две другие угловые башни — Пытальная (Ерзовская), выстроенная в 1702 г., и Чепучинная (рис. 20). Обе они также были рублены шестериками с внешними двойными стенами, имели обламы с бойницами и завершались шатрами со смотровыми чердаками. Эти башни были глухими, и их вторые этажи непосредственно сообщались с боевым ходом примыкавших к ним стен, чего не было ни в Егорьевской, ни в Никольской башнях.

По сообщению Кольских стрельцов, строивших Ерзовскую башню, она была рублена «до напусков [т. е. до обламов] в две стены и насыпана до середнего мосту каменьем и хрящем». Стоила она 130 рублей. Пошло на ее постройку 1200 бревен, 650 тесин и 3500 гвоздей