Метасюжет в театре Островского - страница 10

Если единственной устойчивой характеристикой героини из пьес группы «бедная невеста» является ее сиротство (что ввиду нефункциональности такого семейного определения говорит о каких‑то иных, более глубоких и менее рациональных, мотивировках, чем сюжетные, — либо фольклорных, что также возможно, либо жанровых, что всего вероятнее и к чему мы еще вернемся), то в группе «богатых невест» такой характеристики у нее нет. Здесь, скорее, прослеживается тенденция к сохранению полномасштабного семейства (обоих родителей героиня имеет в «Свои люди — сочтемся!», в «Бедность не порок» и в «Пучине»; в «Не свои сани не садись» отец вдов, но функции матери принимает на себя тетка, в «Правда — хорошо, а счастье лучше» — бабушка). У «богатой невесты» есть только всегда равная себе сюжетная функция: она либо становится жертвой охотника за приданым, либо идет под венец с милым ее сердцу бедняком. Столь же мал набор ролей у «бедной невесты»: либо она выходит замуж за избранника, либо, разочаровавшись в нем, отдает руку жениху по принуждению (богатому старику, нечистому на руку чиновнику, спившемуся приказному).

Формальная классификация среди героев театра Островского (т. е. среди мужских персонажей, непосредственно причастных к любовной коллизии) осуществляется по принципу «желанный/нежеланный жених» (иначе говоря, опять же в прямой зависимости от отношения к ним героини). Это отношение может быть ошибочным: «богатая невеста» способна увлечься «охотником за приданым» («Не в свои сани не садись», «Не сошлись характерами», «Последняя жертва», «Красавец мужчина»), «бедная невеста» — полюбить человека безответственного и пустого, «слабого героя» («Бедная невеста», «Воспитанница», «Горячее сердце»). Между двумя этими отрицательными полюсами и располагается весь мир героев Островского в его содержательной характеристике: его абсолютно положительные персонажи (Митя в «Бедности не порок», Гаврило в «Горячем сердце», Платон в «Правда — хорошо, а счастье лучше») начисто лишены меркантильных побуждений и не способны предать свою любовь — они создаются, иными словами, при помощи элементарного изъятия главного признака, описывающего «охотника за приданым» (меркантилизм) или «слабого героя» (неверность), и тем самым структурно с ними связаны (не случайно, во всех трех случаях они формально находятся в сюжетной ситуации «охоты за приданым», а «слабость» в них проявляется в виде полной социальной беззащитности). Градации внутри группы положительных персонажей основаны на степени «слабости» и силе чувства; здесь же пролегает и граница, разделяющая персонажей положительных и отрицательных, — граница весьма зыбкая и допускающая значительные колебания в обе стороны. Чуть больше слабости и чуть меньше чувства, и вот перед нами уже Гольцов из «Шутников» или Баклушин из «Не было ни гроша, да вдруг алтын». От Баклушина недалеко до Жадова («Доходное место») и Кисельникова («Пучина»), а от них рукой подать до Мерича («Бедная невеста») или Леонида («Воспитанница»). Последними в этом ряду стоят Васютин («Старый друг лучше новых двух») и Беневоленский («Бедная невеста»).

Возвращаясь от персонажей к сюжету, необходимо заметить, что наиболее фундаментальной категорией, определяющей движение действия и его конфигурацию, является в театре Островского категория равенство/неравенство — применительно к персонажам, непосредственно вовлеченным в развитие любовной коллизии. К переменным величинам, посредством которых эта категория проявляется в конкретном сюжете, относятся имущественный, культурный, сословный статус персонажа и его нравственная характеристика. Иначе говоря, в сфере влияния категории равенство/неравенство оказываются не только состояние, образование и социальное положение действующих лиц, но также и их души и сердца. Статусы имущественный и сословный исчерпывающе описываются простой оппозицией (богатство/бедность и высокий/низкий), статус культурный выражен через две оппозиции (высокий/низкий или истинный/ложный), статус нравственный допускает более тонкие оттенки и градации, хотя в основе своей также однозначен (положительный/отрицательный). Дополнительными факторами, способными оказывать влияние на общий план сюжета, являются наличие или отсутствие принуждения (экономического, социального или семейного), наличие или отсутствие взаимности, а также внесение в любовную коллизию целей и мотивировок иного характера (расчет со стороны жениха или со стороны невесты). Для организации сюжета действие этих факторов, взятых в любой возможной комбинации, является условием как необходимым, так и достаточным.