— Что это с нашим Индреком? — спросила Хийе перед обедом. — Ходит, как Гамлет, мрачный.
— А что тут удивительного — скоро обед. Пустой желудок обычно делает представителей мужского пола злыми и неприветливыми, — сказала Мерле. — Если хочешь видеть мужчину в хорошем настроении, то позаботься, чтобы он был сытым. Это еще мудрость бабушек…
— Конечно, — прервала ее Хийе. — Только Индрек уже давно ходит сверхсерьезным.
Мерле заговорщицки улыбнулась и затем демонстративно громко вздохнула.
— А что еще вынуждает молодого человека быть серьезным, кроме как… сами знаете — сердечные дела. Человек скоро кончает школу и уже сможет даже жениться, если захочет.
— Замолчи! Ничего не знаешь, а… — с упреком начала Нийда, но, увидев, что Силле подает запрещающий знак, запнулась и сказала совсем другое: — По-моему, он всегда такой деловой и серьезный.
— Прекрасно! Серьезные натуры в два раза интереснее, — нашлась Мерле и стала распространяться о том, каким должен быть ее суженый.
Силле с интересом смотрела на сидевшую напротив одноклассницу. «Серьезные натуры»… Хм! Говорит о ребятах, будто учительница домоводства о брюкве. Жизненного опыта у нее, кажется, больше, чем у всех других девочек. И чего только она не знает! Даже то, каким должен быть ее… су-же-ный…
Силле мысленно произнесла это по слогам, как некое неожиданное и неуместное в школьном лексиконе, новое и мудреное иностранное слово. При этом у нее было такое неясное, смешанное с робостью и приподнятостью чувство, которое она испытала однажды в пятнадцать лет, пойдя вместе с Нийдой на фильм, который детям до шестнадцати лет смотреть запрещалось.
Мой суженый…
Для Силле это был еще невообразимо далекий и туманный мир.
Но все-таки… Каким должен быть этот ее суженый?
Таким, у которого в любом деле можно получить совет, и кто знал бы много интересного, и с кем никогда бы не было скучно. Как отец. И кто был бы хороший, дружелюбный, понимающий и всегда в хорошем настроении. И кто придумывал бы в конце каждой недели что-нибудь занятное и знал бы, как отец, все самые лучшие леса, и горы, и за́мки. И был бы начитанным. И не стыдился бы помогать стирать и готовить еду. И с кем хотелось бы всегда и всюду бывать вместе, как с мамой и папой. И кто был бы очень симпатичным…
— И каким же этот благоверный должен быть? — с насмешливой улыбкой спросила у Мерле Хийе.
— Ну… Серьезный. Красивый. Широкоплечий — атлетически сложенный…
— Значит, борец? — уточнила Хийе.
— Почему борец? Человек спортивного склада. И еще непьющий и некурящий. И…
Хийе снова прервала Мерле:
— И чтобы аппетит у него, конечно, был хороший. Не так ли? Чтобы мог съесть все, что ты ему для поддержания хорошего настроения собираешься скормить, и без ропота.
Нийда рассмеялась.
— Давай на спор: ты бросишь школу и выйдешь замуж.
— А что, возьму и брошу, — улыбнулась Мерле. — Все может быть.
— Глупость, — презрительно сказала Хийе. — Другое дело, если в семье не хватает денег и надо идти работать. По себе знаю, какие мысли лезут в голову из-за денег. Но и тут можно найти выход. Летом заработать на книги и одежду. Я делаю это уже третий год.
Мерле слушала Хийе с интересом, но потом тряхнула головой:
— Не из-за одних денег оставляют школу.
— Тогда, значит, замуж? — победно засмеялась Нийда.
— Я и об этом думала, — ответила Мерле спокойно, без кокетства. — А что! Нам всем уже пора подумать о будущем.
— Сначала все-таки профессия. Надо выбрать себе дело и научиться ему, — сказала Силле. — И только тогда думать о другом. Мы не современники Анны Карениной, которые…
— Кто как, — заявила Мерле. — Один может разом разрешать несколько проблем, а другой по очереди. Кто смел, тот два съел…
Пренебрежительная усмешка Хийе исчезла за ее презрительной гримасой.
— Ну конечно, если тебя прельщает заниматься только домом — убираться и готовить… Прошу! Пожалуйста! И это работа.
Нийда вмешалась и сказала, что, для того чтобы выйти замуж раньше восемнадцати, требуется получить разрешение мамы и папы.
Мерле не считала это препятствием.
Хийе недовольно опустила веки, голос ее стал резким, сердитым:
— Вы болтаете, как барышни лет сто тому назад. Не трать ты, Силле, энергию на то, чтобы объяснить Мерле азбучные истины. Пусть выходит замуж и сидит с оравой детей на шее мужа. Вот моя мама домашняя хозяйка. У нее пятеро детей. Папа зарабатывает столько же, сколько отец у Силле.
