Как могло случиться, что сионизм, который пользовался всеобщим расположением в начале столетия, стал подвергаться постоянным нападкам в конце века? Как могло случиться, что движение, с таким энтузиазмом поддержанное ведущими государственными деятелями мира – такими, как Вудро Вильсон, Дэвид Ллойд-Джордж, Жорж Клемансо и Томаш Масарик – ныне оказалось под огнем критики и под прессом сильнейшего международного давления? Как могло случиться, что само слово сионизм, о солидарности с которым заявляли с равной гордостью как евреи, так и христиане, приобрело оттенок столь негативный, или, по меньшей мере, подозрительный?
Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны проследить за тем, как происходил удивительный подъем сионизма, поддержанный крупнейшими державами мира, и как, впоследствии, эти самые державы предали еврейское национальное движение в угоду собственным интересам.
Итак, по определению профессора Бернарда Льюиса "Официальное принятие названия "Палестина" римлянами, дабы обозначить территорию бывшего государства Иудея, восходит ко времени крупного еврейского восстания под предводительством Бар-Кохбы в 135 году нашей эры. Кажется, само название “Иудея” было уничтожено, и страна была переименована в Палестину, или Сирийскую Палестину с целью стереть память о ее исторической еврейской принадлежности.
Когда само это римское название исчезло с этой земли после мусульманского завоевания, христианские картографы сохранили его в своих собственных странах, и именно они завещали его союзным державам на переговорах в Версале обитателям этой земли, которые приняли его после установления британского господства.
По словам профессора Льюиса "в начале двадцатого столетия, в силу преобладания европейского влияния название "Палестина" стало употребляться даже в самой стране (т.е. Палестине). Однако употребляли его в основном христиане и небольшая группа европеизированных мусульман. Оно не употреблялось официально и не имело определенной территориальной принадлежности до того момента, как его приняли британцы для обозначения региона, завоеванного ими в конце первой мировой войны". Таким образом, до двадцатого столетия название "Палестина" относилось исключительно к бывшей земле евреев подобно названиям Иудея, Сион и Израиль. Никогда не было доказано, что там жил некий "палестинский народ", отличный от евреев. Арабы, жившие там, назывались арабами, совсем как армяне, турки, друзы и черкесы. В отличие от евреев, которые называли эту землю "Эрец-Исраэль" (Земля Израиля) и смотрели на нее, как на свой национальный очаг, все эти народы считали, что живут в "Южной Сирии".
Глава первая. РОЖДЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ СИОНИЗМА.
Общественное мнение склоняется на сторону евреев.
Осенью 1895 года парижский корреспондент влиятельной венской газеты "Нойе Фрайе Прессе" Теодор Герцль обратился за советом к своему другу, известному писателю Максу Нордау. Герцлю хотелось узнать, как оценивает Нордау его тезис о том, что евреи в Европе находятся перед лицом небывалой опасности, источник которой – расовый антисемитизм нового типа.
Герцль предвидел, что осознание грядущей опасности подтолкнет многих евреев к вступлению в ряды коммунистических группировок, а это, в свою очередь, обеспечит антисемитам новые козыри. Подобное развитие событий, полагал он, может привести к катастрофе не только евреев, но и Европы в целом. Единственным выходом могло стать немедленное создание еврейского государства и переселение в него преследуемых евреев.
Герцль не скрывал от своего друга, что еврейское сообщество воспринимает его идеи с глубоким скептицизмом. Один из знакомых Герцля посоветовал ему рассказать о своих планах Нордау, который был психиатром.
"Шифф утверждает, что я сошел с ума", – сказал Герцль, предупреждая очевидный вопрос. Нордау повернулся к своему другу и сказал: "Если ты сумасшедший, то и я тоже. Ты можешь на меня рассчитывать"[6].
Союз Герцля и Нордау был весьма плодотворен: два еврейских интеллектуала, сочетающих преданность своему народу с глубоким европейским образованием: пророческий гений вкупе с прагматическими усилиями – вот что лежало в основе сионизма, движения, которому было суждено совершить подлинную революцию в современной еврейской истории. Для обоих этих людей гора Сион, расположенная в центре Иерусалима, символизировала восстановление еврейского государства, призванного обеспечить убежище и новую жизнь рассеянному народу.
